1. Лицо, которое неосновательно получило или сберегло имущество, обязано возвратить или возместить потерпевшему все доходы, которые оно извлекло или должно было извлечь из этого имущества с того времени, когда узнало или должно было узнать о неосновательности обогащения.

2. На сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами (статья 395) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств.

Комментарий к Ст. 1107 ГК РФ

1. Комментируемая статья посвящена взысканию косвенного обогащения, которое образуют доходы, извлеченные из неосновательно полученного (сбереженного) имущества. Согласно п. 1 данной статьи лицо, которое неосновательно получило или сберегло имущество, обязано возвратить или возместить потерпевшему все доходы, которые оно извлекло или должно было извлечь из этого имущества с того времени, когда узнало или должно было узнать о неосновательности обогащения. На сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими денежными средствами в соответствии с правилами ст. 395 ГК РФ с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств (п. 2).

Смысл данных норм состоит в стимулировании приобретателя к незамедлительному исполнению своей обязанности по возврату неосновательно полученного или сбереженного сразу после того, как ему стало известно об отсутствии правовых оснований для получения выгоды за счет другого лица.

2. Как следует из п. 1 комментируемой статьи, возмещению подлежат не только доходы, фактически извлеченные неосновательно обогатившимся из полученного имущества, но и те доходы, которые он должен был извлечь.

Строго говоря, взыскание с приобретателя того, что он фактически в качестве доходов не получил, но должен был получить, вступает в противоречие с основной идеей института кондикционных обязательств — возвратом действительно полученного обогащения, а не предполагаемого, в отличие от института убытков, которые могут взыскиваться в виде упущенной выгоды.

Тем не менее при разрешении споров, вытекающих из неосновательного обогащения, следует руководствоваться действующим законодательством и в соответствии с п. 1 комментируемой статьи взыскивать в пользу потерпевшего и те доходы, которые хотя и не были в действительности извлечены, но должны были быть получены приобретателем из имущества, приобретенного или сбереженного без правовых оснований. Как писала А.Е. Семенова, взыскание таких доходов напоминает возмещение упущенной выгоды, но существенно отличается тем, что при определении размера этих предполагаемых доходов следует исходить не из того, какой доход могло бы извлечь лицо, неосновательно лишенное своего имущества, а из того, какое хозяйственное употребление должен был дать этому имуществу приобретатель при нормальных для него способах хозяйствования .

В п. 8 информационного письма от 11 января 2000 г. N 49 Президиум ВАС РФ обратил внимание на то, что возможность извлечения и размер доходов от использования ответчиком неосновательно приобретенного имущества (п. 1 комментируемой статьи) должны быть доказаны истцом. В приведенном в указанном пункте примере организация обратилась в арбитражный суд с иском к предприятию о взыскании доходов, которые последнее должно было извлечь из переданного ему по ничтожному договору аренды имущества (вертолетов) за все время пользования на основании ст. 167 ГК РФ и п. 1 комментируемой статьи. Однако истец не представил доказательств, подтверждающих факт использования вертолетов ответчиком и получение им доходов от их использования, а материалы дела, наоборот, свидетельствовали о том, что последний по объективным причинам не мог извлечь никаких доходов из неосновательно полученного имущества ввиду того, что техника была передана ответчику без необходимых документов, в отсутствие которых воздушные суда к эксплуатации не допускаются. Поэтому в удовлетворении требования истца о взыскании доходов было отказано.

3. Как видно из содержания комментируемой статьи, она различает ситуации неосновательного денежного обогащения (п. 2) и ситуации, когда предметом обогащения является иное имущество (п. 1). Соответственно, если на сумму неосновательного денежного обогащения просто подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами в соответствии с правилами ст. 395 ГК РФ и истцу достаточно доказать факт приобретения или сбережения денежных средств за его счет ответчиком и осведомленность ответчика об отсутствии для того правовых оснований, то применительно к обогащению, полученному в неденежной форме, для взыскания доходов истец должен также доказать факт извлечения ответчиком этих доходов (или возможность их извлечения), а также их размер.

Указанные различия объясняются особыми экономическими свойствами такого имущества, как денежные средства, поскольку деньги по своей природе в нормальном имущественном обороте всегда должны приносить доход их разумному обладателю. Иное же имущество не всегда может приносить доход, а потому для взыскания такого дохода потерпевший должен доказать объективную возможность его извлечения приобретателем при данных обстоятельствах в определенном размере.

В связи с этим в п. 6 информационного письма от 11 января 2000 г. N 49 указано, что положения п. 2 комментируемой статьи о взыскании с неосновательного приобретателя процентов по правилам ст. 395 ГК РФ применяются только в случаях, когда имело место обогащение в денежной форме. При этом не имеет значения, возвращается ли имущество, составляющее неосновательное обогащение, потерпевшему в натуре или в соответствии с п. 1 ст. 1105 ГК РФ с приобретателя взыскивается денежное возмещение стоимости этого имущества, — в обоих указанных случаях положения п. 2 комментируемой статьи применению не подлежат, а доходы в пользу потерпевшего могут быть взысканы лишь по правилам п. 1 настоящей статьи.

4. Из содержания п. 2 комментируемой статьи вытекает, что в большинстве случаев ответчик по кондикционному иску должен уплатить проценты за пользование неосновательно приобретенными (сбереженными) денежными средствами по крайней мере с момента получения им от истца требования о возврате неосновательного обогащения. Очевидно, что после получения такого требования от потерпевшего приобретатель уже не может ссылаться на свою неосведомленность об отсутствии правовых оснований обогащения . Вместе с тем момент осведомленности приобретателя об этом, с которого начисляются проценты на сумму неосновательного денежного обогащения, может наступить и ранее. Примером может служить дело, фабула которого изложена в п. 5 информационного письма от 11 января 2000 г. N 49. Между двумя предприятиями был заключен договор купли-продажи ремонтного оборудования. После передачи товара продавец выставил счет на сумму 6 млн. рублей. Покупатель в счет оплаты перечислил продавцу 200 млн. рублей. Обнаружив факт переплаты, покупатель предъявил продавцу требование о возврате излишне полученных им средств, а также об уплате процентов за весь период пользования чужими денежными средствами на основании п. 1 ст. 395 ГК РФ и комментируемой статьи. Продавец требование в части основного долга признал, а требование об уплате процентов отклонил, указав, что узнал о неосновательности перечисления средств лишь при получении требования об их возврате.

———————————
Сказанное не относится к случаям начисления процентов на сумму неосновательного денежного обогащения на основании подп. 1 ст. 1103 и п. 2 ст. 1107 ГК РФ при применении последствий недействительности оспоримой сделки: как указано в п. 28 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14, проценты подлежат начислению с момента вступления в силу решения суда о признании сделки недействительной, если судом не будет установлено, что приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств ранее признания сделки недействительной.

В то же время, как было установлено судом, иные отношения, кроме отношений по продаже оборудования на основании конкретного договора, между истцом и ответчиком отсутствовали. Ответчик сам выставлял счет на конкретную сумму, в платежных поручениях истца имелась ссылка на конкретный договор и счет-фактуру. При таких условиях ответчик, получив от истца переплату по договору и не имея с ним никаких иных гражданско-правовых отношений, кроме как по этому договору, очевидно должен был узнать о неосновательности приобретения излишне перечисленных ему средств уже с момента получения от банка сведений об их зачислении на его счет и об основании их зачисления (ссылках в платежных поручениях истца на конкретный договор и счет-фактуру, предусматривающие меньшую сумму, подлежащую оплате). Поэтому с ответчика были взысканы проценты на сумму неосновательно приобретенных денежных средств с момента, когда ответчик получил от банка соответствующие сведения о проведенной по его счету операции.

1. Имущество, составляющее неосновательное обогащение приобретателя, должно быть возвращено потерпевшему в натуре.

2. Приобретатель отвечает перед потерпевшим за всякие, в том числе и за всякие случайные, недостачу или ухудшение неосновательно приобретенного или сбереженного имущества, происшедшие после того, как он узнал или должен был узнать о неосновательности обогащения. До этого момента он отвечает лишь за умысел и грубую неосторожность.

Комментарий к статье 1104 Гражданского Кодекса РФ

1. Статья относится к случаям, когда неосновательное обогащение имеет материальную форму и сохранилось у приобретателя. При несохранности имущества действуют правила ст. 1105 (см. коммент. к ней), а при обогащении путем неосновательного получения права — правила ст. 1106 (см. коммент. к ней).

2. Расходы по возврату неосновательного обогащения в натуре (упаковка, транспортировка и др.) должны быть произведены приобретателем.

3. Ответственность приобретателя за недостачу или ухудшение возвращаемого имущества наступает согласно п. 2 статьи с учетом степени его вины. При наступлении такой ответственности приобретателя и наличии дефектов в возвращаемом имуществе потерпевший вправе требовать компенсации недостачи в натуре и устранения приобретателем ухудшения возвращаемого имущества.

Сбербанк вернул обанкротившейся компании неосновательно полученные 2,3 млн руб. Ее управляющий захотел получить за это проценты, а кроме того, доход, который должен был извлечь Сбербанк от использования этих денег. Суды взыскали и то, и другое. Причем доход рассчитали с помощью средней ставки по кредиту. Экономколлегия ВС такой подход не оценила.

Коллегия Верховного суда РФ по экономическим спорам опубликовала определение по делу ОАО «РусЛизинг» против Сбербанка. «Там был дан однозначный ответ на вопрос о соотношении пункта 1 и пункта 2 статьи 1107 Гражданского кодекса РФ, регламентирующей возмещение потерпевшему неполученных доходов», – комментирует Роман Зайцев, партнер Dentons. По его словам, это дело наглядно демонстрирует, что толкование норм Гражданского кодекса, действующих в неизменном виде длительное время и в отношении которых есть обширная практика применения, также может вызвать затруднения и требовать вмешательства со стороны высшей судебной инстанции.

В 2012 году компания ОАО «РусЛизинг» разорилась. В рамках дела о банкротстве конкурсный управляющий на основании ст. 61.3 Закона о банкротстве просил признать недействительным списание с ее счета 2,3 млн руб. в пользу ПАО «Сбербанк России». Суд заявление управляющего удовлетворил, взыскав эту сумму с банка в конкурсную массу компании.

Деньги Сбербанк вернул, однако споры по этому поводу не закончились. Управляющий обратился в Арбитражный суд г. Москвы с другим иском к кредитной организации – о взыскании с нее еще 1,29 млн руб. (№ А40-171891/2014). 463 138 руб. их них – проценты за пользование чужими денежными средствами, а 836 689 руб. – доход, который мог бы получить Сбербанк за период неосновательного пользования спорной суммой. Основанием иска была ст. 1107 Гражданского кодекса РФ.

Со второго круга разбирательств все три инстанции требования управляющего полностью удовлетворили. Сбербанк должен заплатить и проценты, сочли суды, и 836 689 руб. дохода, который он, по их мнению, должен был получить за период с момента совершения сделки в 2011 году до их фактической уплаты в 2013-м. А извлечь прибыль за этот период банк, как рассудили три инстанции, должен был следующим образом – путем выдачи коммерческих кредитов по средней ставке 14,7%.

Нижестоящие суды сочли, что оба вида доходов (определенные в п. 1 и п. 2 ст. 1107 ГК) носят самостоятельный характер, а значит, могут быть взысканы независимо друг от друга. Экономколлегия ВС (Ирина Букина, Екатерина Корнелюк и Иван Разумов) с этим не согласились:

… обладают тождественной правовой природой, возникновение права на возврат дохода имеет в своем основании идентичные фактические обстоятельства, взыскание такого дохода представляет собою реализацию одного и того же инструмента защиты нарушенного права, в связи с чем одновременное применение указанных пунктов противоречило бы компенсационной направленности механизма статьи.

Сбербанк доказывал, что в его случае с учетом денежного характера обогащения применить можно исключительно пункт 2. Однако и этот подход неверный, решили в ВС. Доход, указанный в пункте 2, носит по отношению к доходу, определенному пунктом 1, зачетный характер, четко указала экономколлегия. Пункт 2 устанавливает упрощенный порядок доказывания минимального размера дохода при денежном обогащении, но при этом не ограничивает взыскание дохода в большем размере по правилам пункта 1 при условии доказанности превышения. Обратное толкование, ограничивающее размер взыскиваемого дохода только пунктом 2, по мнению «тройки», привело бы к тому, что «осознанное безосновательное пользование чужим имуществом становилось бы экономически оправданным для ответчика, что дестимулировало бы его к скорейшему возврату имущества потерпевшего».

Дальше судьи ВС напомнили нижестоящим инстанциям, что такое доход по смыслу ст. 1107 ГК – это чистая выручка, то есть выручка за вычетом расходов. Однако в случае «РусЛизинга» суды ошибочно решили, что размер ставки по кредитам равен доходу банка:

Сама по себе выдача кредита под определенный процент не гарантирует получение дохода в соответствующем размере, процентная ставка определяется банком с учетом имеющейся у него статистики по исполнению заемщиками своих обязательств, при определении ее размера во внимание принимается в том числе риск невозвратности кредитов, расходы на их выдачу, обслуживание и т.п.

Таким образом, доказательств, свидетельствующих о превышении дохода Сбербанка (в том числе того, который он должен был извлечь) над тем, который определен по правилам п. 2 ст.1107 ГК, «РусЛизинг» не представил, резюмировал ВС. Это и стало основанием, по которому экономколлегия отказала «РусЛизингу» в иске в части взыскания со Сбербанка 836 689 руб.

Мнение юристов

«В этом деле Верховный суд определил, каким образом соотносятся положения п. 1 и п. 2 ст. 1107 ГК», – еще раз обращает внимание Илья Дедковский, старший юрист адвокатского бюро КИАП. На этот счет существуют разные мнения, и, по словам юриста, ВС занял наиболее правильную позицию – пункт 2 является упрощенным вариантом доказывания размера потенциального дохода от использования неосновательно полученных денег. Если истец докажет, что ответчик заработал или должен был заработать больше, то подлежит взысканию именно эта сумма.

Верховный суд также дал разъяснение по частному вопросу, обращает внимание Дедковский, – о доказывании размера потенциального дохода банка от использования денег. Таким доходом не может признаваться процентная ставка, под которую банк выдает кредит, поскольку в процентную ставку заложены различные сопутствующие расходы и риски, а взысканию подлежит чистый доход (прибыль). «Соответственно истцам по аналогичным делам необходимо будет доказывать, какой именно размер процентной ставки является доходом для банка», – считает юрист.

Экономколлегия ВС сформулировала важную правовую позицию о том, что подлежащие компенсации доходы от денежного обогащения не ограничиваются процентами по ст. 395 ГК, но могут включать в себя и иные доходы обогатившегося, подчеркивает Виктор Гербутов, партнер, руководитель практики разрешения споров Noerr. По его словам, эта позиция заслуживает поддержки: «Доходы взыскиваются с лица, знающего об отсутствии основания обогащения (т. е. недобросовестного), тем самым создается превентивный механизм с целью не допустить дальнейшее бездоговорное обогащение ответчика за счет истца».

Однако Гербутов не согласен с подходом ВС относительно расходов ответчика. «Экономколлегия возложила бремя доказывания размера расходов на истца (потерпевшего), что представляется ошибочным, – говорит он. – Учитывая отсутствие в принципе подобной информации у истца (в отличие от ответчика), а также значительные сложности с достоверным установлением размера подлежащих учету расходов и отсутствием у истца эффективного инструментария по сбору доказательств, бремя доказывания затрат, понесенных для получения спорных доходов, в подобных случаях должно быть возложено на ответчика, а не на истца».

1. В случае утраты, гибели, повреждения и т.п. неосновательно полученного имущества приобретатель обязан возместить собственнику:

— стоимость имущества на момент его приобретения;

— убытки, вызванные изменением стоимости данного имущества.

Специальное требование предусмотрено в отношении субъекта, неосновательно использующего имущество, без цели его последующего приобретения — возмещение стоимости всего, что субъект сберег в период пользования.

2. Судебная практика:

— информационное письмо Президиума ВАС РФ от 11.01.2000 N 49;

— Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 14.08.2014 по делу N А81-4585/2013;

— Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 14.08.2014 по делу N А29-6971/2013;

— Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 14.08.2014 по делу N А40-12793/13;

— Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.08.2014 по делу N А53-2350/2014;

— решение Арбитражного суда Приморского края от 15.08.2014 по делу N А51-8483/2014;

— решение Арбитражного суда Удмуртской Республики от 14.08.2014 по делу N А71-6639/2014;

— решение Алексеевского районного суда Белгородской области от 13.08.2014 по делу N 2-555/2014.

Новая редакция Ст. 1103 ГК РФ

Поскольку иное не установлено настоящим Кодексом, другими законами или иными правовыми актами и не вытекает из существа соответствующих отношений, правила, предусмотренные настоящей главой, подлежат применению также к требованиям:

1) о возврате исполненного по недействительной сделке;

2) об истребовании имущества собственником из чужого незаконного владения;

3) одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством;

4) о возмещении вреда, в том числе причиненного недобросовестным поведением обогатившегося лица.

Комментарий к Ст. 1103 ГК РФ

Комментируемая статья определяет круг специальных обязательств, по которым могут быть предъявлены требования о возврате неосновательного обогащения. Судебная практика допускает возможность потерпевшему самому выбирать способ защиты своего права — специальным иском (например, виндикационным) или прибегнуть к универсальному способу (иску о неосновательном обогащении).

Судебная практика.

При применении последствий недействительности ничтожной сделки следует руководствоваться положениями пункта 2 статьи 167 ГК РФ, которые не связывают обязанность стороны подобной сделки вернуть другой стороне все полученное с наличием условий, предусмотренных подпунктом 4 статьи 1109 ГК РФ. В силу статьи 1103 ГК РФ в этом случае подлежат применению специальные правила, регулирующие последствия недействительности сделок (приложение к информационному письму Президиума ВАС РФ от 11.01.2000 N 49).

Другой комментарий к Ст. 1103 Гражданского кодекса Российской Федерации

1. Вопрос о роли института обязательств из неосновательного обогащения в системе гражданского права и соотношении требований о возврате неосновательного обогащения с другими требованиями о защите гражданских прав всегда был и по-прежнему остается предметом пристального внимания науки гражданского права. Дело в том, что неосновательное обогащение происходит во всех случаях, когда одно лицо приобретает или сберегает имущество за счет другого лица без достаточного правового основания. Поэтому неосновательное обогащение — родовое понятие по отношению ко всем обязательствам возвратить такое имущество. Признаки неосновательного обогащения есть как в случае обогащения причинителя вреда за счет причиненного потерпевшему вреда, так и при незаконном завладении чужой вещью, при исполнении недействительной сделки, а также при совершении имущественного предоставления одной из сторон договора за рамками его условий.

В каждом из этих случаев отношения сторон могут регулироваться специальными правилами, и в действительности такие правила установлены в нормах ГК о защите права собственности, о последствиях недействительности сделки, об обязательствах из причинения вреда. Правила о возврате неосновательного обогащения содержатся и в составе основных положений ГК (ч. 2 п. 2 ст. 15 ГК РФ), а также в составе общих положений об обязательствах (статья 395 ГК РФ). В то же время как возврат неосновательного обогащения, так и возмещение причиненного вреда, реституция и виндикация представляют собой специальные виды такого общего способа защиты гражданских прав, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права (ст. 12 ГК РФ). Исходя из основных принципов применения норм права при наличии общей и специальной нормы, каждая из которых может быть применима к соответствующим отношениям, применению подлежит специальная норма.

Во всех перечисленных случаях в соответствующих нормах ГК содержатся правила, с различной в каждом случае полнотой решающие вопрос о судьбе неосновательного обогащения. Так, наиболее полно этот вопрос решен в ст. 301, 303 ГК, содержащих правила о возврате индивидуально-определенной вещи и возврата или возмещения доходов от использования этой вещи. Решен в ст. 303 ГК и вопрос о моменте, с которого полученные доходы подлежат возврату.

В п. 2 ст. 167 ГК установлено правило об основном имущественном последствии недействительной сделки — двусторонней реституции, но вопрос о судьбе доходов, полученных в результате неосновательного использования полученного по сделке, не решен. Аналогичная ситуация имеет место и с нормами гл. 59 ГК об обязательствах из причинения вреда.

Отмеченные пробелы были восполнены законодателем с помощью ст. 1103 ГК, где впервые на уровне закона решен вопрос о соотношении требований о возврате неосновательного обогащения с другими требованиями о защите гражданских прав. В соответствии с этой нормой правила о неосновательном обогащении применяются также к требованиям: о возврате исполненного по недействительной сделке; об истребовании имущества собственником из чужого незаконного владения; одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством; о возмещении вреда, в том числе причиненного недобросовестным поведением обогатившегося лица.

Таким образом, институт неосновательного обогащения может применяться субсидиарно с другими способами защиты гражданских прав с учетом принципа конкуренции норм.

2. К требованию о возврате исполненного по недействительной двусторонней сделке применимы правила ст. 1104 ГК с учетом того, что каждая из сторон исполненной обеими сторонами недействительной сделки рассматривается одновременно как неосновательный приобретатель того, что эта сторона получила по сделке, и как потерпевший в отношении того, что указанная сторона предоставила другой стороне во исполнение сделки. Если наступает невозможность возврата в натуре ни одной из сторон, требования каждой из сторон сводятся к возмещению стоимости полученного по сделке, что делает допустимым полное или частичное прекращение реституционного обязательства зачетом (ст. 410 ГК РФ).

Необходимо заметить, что правило п. 2 ст. 167 ГК, как следует из текста этой нормы, а также правила других норм гл. 9 ГК о дополнительных последствиях недействительности сделок применимы лишь к двух- или многосторонним сделкам. Статья 1103 ГК, удачно дополняя указанные нормы, позволяет урегулировать последствия приобретения имущества по недействительной односторонней сделке (например, принятие наследства по недействительному завещанию).

Следует также обратить внимание на более общий положительный эффект включения в ст. 1103 ГК требования о возврате исполненного по недействительной сделке. Дело в том, что по сравнению со ст. 133 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, ст. 473 ГК РСФСР 1964 г. и ст. 399 ГК РСФСР 1922 г. понятие обязательства из неосновательного обогащения подверглось в п. 1 ст. 1102 ГК весьма существенному и, как представляется, неудачному изменению.

Выразилось это изменение в отсутствии в п. 1 ст. 1102 ГК указания на обязанность приобретателя возвратить имущество, полученное по отпавшему впоследствии основанию. Статья 1103 ГК в значительной мере восполняет отмеченный явный дефект, поскольку распространяет действие на все недействительные сделки, как ничтожные, так и оспоримые. В отличие от ничтожной сделки, которая изначально не может рассматриваться в качестве основания для приобретения имущества, оспоримая сделка в момент приобретения имущества, несомненно, является надлежащим правовым основанием, однако это основание отпадает впоследствии, причем с обратной силой, поскольку по общему правилу п. 1 ст. 167 ГК оспоримая сделка признается недействительной с момента ее совершения.

Здесь же уместно выразить сожаление о том, что российский законодатель не использовал возможность усовершенствовать институт неосновательного обогащения на основе анализа зарубежного законодательства, в частности, Германского гражданского уложения (ГГУ). Речь идет о § 812 ГГУ, где помимо указания на обязанность возврата полученного неосновательно либо по отпавшему впоследствии основанию содержится также указание на обязанность возврата полученного по сделке в случае ненаступления результата, который обусловлен содержанием сделки.

Наличие подобного правила в п. 1 ст. 1102 ГК позволило бы ВАС РФ избежать включения в п. 1 Обзора правильного по существу, но весьма неубедительного в силу отсутствия надлежащего подкрепления законом тезиса о том, что положения п. 4 ст. 453 ГК, согласно которому стороны не вправе требовать возвращения исполненного ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, не исключают возможности истребовать в качестве неосновательного обогащения полученные до расторжения договора денежные средства, если встречное удовлетворение получившей их стороной не было предоставлено и обязанность его предоставить отпала, поскольку при ином подходе на стороне ответчика имела бы место необоснованная выгода.

Ограничение субсидиарного применения норм о неосновательном обогащении может быть установлено законом или иными правовыми актами либо оно может вытекать из существа соответствующего обязательства.

Так, правило ст. 1103 ГК о применении института неосновательного обогащения при возврате исполненного по недействительной сделке не может применяться к последствиям недействительности сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ), когда исполненное по такой сделке взыскивается в доход государства, т.е. последствия недействительности сделки носят не реституционный, а конфискационный характер.

На первый взгляд может вызвать сомнения вопрос о возможности применения к возврату исполненного по сделке правил о дополнительных последствиях неосновательного обогащения, установленных в п. 2 ст. 1104 ГК (ответственность за недостачу или ухудшение неосновательно приобретенного имущества) и ст. 1107 ГК (возмещение неполученных доходов). Сомнения могут быть связаны с наличием в ст. 171, 172, 175 — 179 ГК специальных правил о дополнительных последствиях недействительности сделки в виде возмещения реального ущерба, понесенного одной из сторон сделки. Основанием возмещения реального ущерба в перечисленных нормах является вина одной из сторон (за исключением ст. 178 ГК, где заблуждавшаяся по не зависящим от нее обстоятельствам сторона, не сумев доказать вину другой стороны, обязана возместить последней причиненный ей реальный ущерб).

Не следует ли считать установление дополнительных последствий недействительности сделки лишь для определенных видов сделок (причем, как правило, с целью повышенной защиты интересов слабой стороны) препятствием для применения ко всем недействительным сделкам дополнительных последствий неосновательного обогащения? Не устранит ли такое применение повышенный уровень защиты интересов слабой стороны? Ведь такой эффект, несомненно, следовало бы считать недопустимым и в силу этого исключающим в рассматриваемом случае применение упомянутых норм о неосновательном обогащении. Однако при ближайшем рассмотрении сомнения могут быть устранены.

Статья 1103 ГК предусматривает применение норм о неосновательном обогащении в дополнение к требованию о возврате исполненного по сделке. Требование о возмещении реального ущерба как последствии недействительности сделки в этой части ст. 1103 ГК не упоминается. Что касается применимости ст. 1107 ГК, то здесь речь идет лишь о возврате упущенной выгоды, что лишь дополняет требование о возмещении реального ущерба, но не конкурирует с ним. Поэтому повышенный уровень защиты интересов слабой стороны сохраняется, коллизии между ст. 1107 ГК и нормами о недействительности сделок не усматривается, что устраняет сомнения в применимости ст. 1107 ГК к возврату исполненного по сделке.

Что касается п. 2 ст. 1104 ГК, то здесь можно предложить следующее решение вопроса о возможности применения этой нормы к требованию о возврате исполненного по сделке. В ст. 171, 172 (ничтожные сделки), 175 — 179 ГК (оспоримые сделки) речь идет: а) о возмещении всех видов реального ущерба, т.е. произведенных расходов и утраты или повреждения имущества, причем не только имущества, переданного другой стороне, но и любого иного имущества потерпевшей стороны; б) о возмещении реального ущерба, понесенного с момента совершения сделки; в) об обязанности возмещения ущерба как санкции за виновное заключение сделки, противоречащей закону.

В п. 2 ст. 1104 ГК говорится: а) о возмещении реального ущерба лишь в части утраты или ухудшения неосновательно приобретенного имущества; б) об обязанности возмещения ущерба, наступившего вследствие виновного неисполнения обязанности возвратить неосновательное обогащение, что применительно к ничтожным сделкам означает — ущерба, понесенного с момента наступления осведомленности приобретателя о наличии неустранимых препятствий к совершению сделки (о малолетстве стороны сделки или наличии решения суда о признании ее недееспособной), а к оспоримым сделкам — с момента вступления в силу решения суда о признании их недействительными.

Таким образом, в анализируемых нормах установлены разные правила возмещения ущерба, вызванного двумя совершенно разными неправомерными виновными деяниями (в первом случае — действие, во втором — бездействие). Рассмотрим далее, как будет происходить возмещение ущерба для рассматриваемых видов ничтожных и оспоримых сделок в отдельности.

Если сторона ничтожной сделки — ответчик — совершил эту сделку невиновно, то санкция за ее совершение (ч. 3 п. 1 ст. 171 ГК РФ) к нему вообще не применяется, а санкция за невозврат неосновательно приобретенного имущества (п. 2 ст. 1104 ГК РФ) применяется с момента его осведомленности о препятствиях к совершению сделки. Если же ответчик виновен в совершении ничтожной сделки, то моменты начала применения обеих санкций совпадают (это момент совершения сделки), причем по объему первая санкция полностью поглощает вторую.

Что касается оспоримых сделок, то если сторона оспоримой сделки — ответчик — совершил ее невиновно, первая санкция к нему вообще не применяется, а вторая санкция применяется с момента его осведомленности о вступлении в силу решения суда о признании оспоримой сделки недействительной. Если же ответчик виновен в совершении оспоримой сделки (в случае ст. 179 ГК иной вариант исключается), то первая санкция применяется с момента совершения сделки (поскольку оспоримая сделка признается недействительной с момента ее совершения), а вторая — с момента осведомленности ответчика о вступлении в силу решения суда, причем первая санкция полностью поглощает вторую.

Во всех остальных случаях совершения недействительных сделок, как ничтожных, так и оспоримых, первая санкция не применяется. Вторая санкция применяется либо с момента совершения сделки — в случае совершения ничтожной сделки, поскольку ничтожность сделки в общем случае наступает вследствие несоответствия ее закону (ст. 168 ГК РФ), а законы должны предполагаться известными каждому (в то время как малолетство или недееспособность далеко не всегда могут быть очевидны), либо — в случае оспоримости сделки — с момента осведомленности приобретателя о вступлении в силу решения суда о признании оспоримой сделки недействительной.

Как можно видеть из проведенного анализа, применение п. 2 ст. 1104 ГК не лишает слабые стороны недействительных сделок повышенного уровня защиты и не противоречит каким-либо иным правилам норм ГК о недействительности сделок, что позволяет сделать вывод об отсутствии препятствий к применению в отношении возврата исполненного по недействительной сделке как ст. 1107, так и п. 2 ст. 1104 ГК.

3. По поводу соотношения требований о возврате неосновательного обогащения с виндикационным требованием следует в первую очередь заметить, что виндикационное требование направлено на возврат собственнику владения индивидуально-определенной вещью, в то время как при неосновательном обогащении требование о его возврате предполагает возврат не того же самого имущества, а равного количества однородных вещей. Кроме того, ст. 302 ГК предусматривает ряд оснований отказа в удовлетворении виндикационного иска (добросовестность приобретателя, условия выбытия вещи из владения собственника), наличие которых не влияет на судьбу иска о возврате неосновательного обогащения.

При истребовании имущества из чужого незаконного владения расчеты между сторонами производятся в соответствии со специальными правилами, установленными в ст. 303 ГК, а не правилами п. 1 ст. 1107 и ст. 1108 ГК о возмещении неполученных доходов от имущества, подлежащего возврату, и затрат на такое имущество. В то же время к виндикационному требованию допустимо субсидиарное применение п. 2 ст. 1104 ГК об ответственности приобретателя (незаконного владельца) за утрату или ухудшение неосновательно приобретенного имущества, поскольку этот вопрос не урегулирован правилами ст. 301 — 303 ГК.

Если возврат имущества из чужого незаконного владения невозможен юридически или физически (например, в связи с отказом в удовлетворении виндикационного иска к добросовестному приобретателю по основаниям, установленным в ст. 302 ГК, в связи с гибелью вещи и т.п.), то вещное правоотношение прекращается, а вместо него возникает обязательственное правоотношение, содержанием которого являются право потерпевшего требовать возмещения стоимости неосновательного обогащения по правилам ст. 1105 ГК и обязанность приобретателя возместить стоимость.

4. Соотношение требований о возмещении вреда и возврате неосновательного обогащения определяется различиями в основаниях возникновения соответствующих обязательств, их содержании и субъектном составе. В отличие от обязательств из причинения вреда обязательство из неосновательного обогащения, как следует из п. 2 ст. 1102 ГК, возникает независимо от того, явилось ли такое обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли. Как отмечалось выше, в качестве оснований возникновения обязательства из неосновательного обогащения могут выступать как правомерные и неправомерные действия, так и события (стихийные бедствия, другие природные явления), в то время как необходимым условием возникновения обязательства из причинения вреда является по общему правилу статьи 1064 Гражданского кодекса противоправное и виновное действие причинителя вреда.

Вместе с тем обязательство из причинения вреда возникает независимо от наличия обогащения на стороне причинителя вреда, тогда как обязательство из неосновательного обогащения не может возникнуть в отсутствие обогащения потерпевшего. Ответственность за причинение вреда может быть возложена не на непосредственного причинителя вреда, а на другое лицо (ч. 2 п. 1 ст. 1064 ГК РФ), в то время как требование о возврате неосновательного обогащения может быть предъявлено самому неосновательно обогатившемуся лицу.

Состав оснований возникновения обязательства из причинения вреда не охватывает всех оснований возникновения обязательства из неосновательного обогащения, и наоборот, нет достаточных оснований считать один из этих составов специальным по отношению к другому. Поэтому если причинение имущественного вреда влечет обогащение причинителя вреда (например, хищение), следует считать возможным одновременное существование обоих обязательств и определение предмета иска по усмотрению потерпевшего. При этом размер причиненного вреда может превышать размер неосновательного обогащения — например, при хищении драгоценностей со взломом сейфа, где они хранились, ущерб будет выражаться в повреждении сейфа и утрате драгоценностей, в то время как неосновательное обогащение будут составлять только похищенные драгоценности.

Исполнение обязанности по полному возмещению причиненного имущественного вреда всегда прекращает оба обязательства (деликтное и кондикционное), в то время как полный возврат неосновательного обогащения не всегда прекращает обязательство из причинения вреда. В связи с этим при существовании обоих обязательств на практике обычно предъявляется требование о возмещении вреда с субсидиарным применением норм гл. 60 ГК. Исключением является возврат правонарушителем полученных им вследствие совершения правонарушения доходов в части, превышающей убытки потерпевшего. Возврат указанной части доходов правонарушителя основан на правиле ч. 2 п. 2 ст. 15 ГК и представляет собой специальный случай возврата неосновательного обогащения, квалифицируемого законом в качестве особой разновидности упущенной потерпевшим выгоды.

5. Представляется, что правило ст. 1103 ГК применимо и к требованию потерпевшего о компенсации морального вреда, причиненного неправомерным умалением принадлежащих ему неимущественных благ, если это повлекло имущественную выгоду для причинителя вреда. Такой подход в полной мере соответствует общему принципу недопустимости извлечения правонарушителем выгоды за счет причинения вреда другому лицу, который следует как из п. 2 ст. 15 ГК и ст. 1103 ГК, так и из общих начал и смысла гражданского законодательства.

Дело в том, что применение норм гл. 60 ГК к требованию о возмещении вреда предполагает обращение к ст. 1102 ГК, в которой речь идет об обогащении приобретателя за счет потерпевшего. Следует обратить внимание на то, что в ст. 1102 отсутствует прямое указание на имущественную сферу потерпевшего как на источник обогащения приобретателя, что не исключает возможности при субсидиарном применении норм о неосновательном обогащении к требованию о компенсации морального вреда в качестве неосновательного обогащения рассматривать имущество, приобретенное за счет умаления принадлежащих потерпевшему неимущественных благ. В этом случае наличие убытков у потерпевшего не является обязательным условием возникновения обязательства из неосновательного обогащения.

Например, если распространение средством массовой информации ложных и порочащих честь и достоинство гражданина сведений повлекло увеличение тиража и, соответственно, доходов средства массовой информации, то такое увеличение доходов следует считать его неосновательным обогащением, полученным за счет умаления чести и достоинства потерпевшего и подлежащим возврату последнему в части, превышающей размер присужденной ему компенсации морального вреда.

6. Относительно применения норм о неосновательном обогащении к требованиям одной стороны в обязательстве к другой о возврате ошибочно исполненного по договору следует сказать, что исполнение стороной обязательства за рамками его условий всегда влечет неосновательное обогащение. В отсутствие специального правового регулирования судьбы неосновательного обогащения к отношениям сторон по поводу такого обогащения подлежат применению в полном объеме нормы гл. 60 ГК.

Так, при рассмотрении спора о возврате денежных средств, излишне уплаченных арендатором по договору аренды, суд отметил, что хотя оплата была произведена в связи с договором, но не на основании его, так как договором не предусматривалась обязанность арендатора возмещать включенные в счет расходы. Поскольку особых правил о возврате излишне уплаченных по договору аренды сумм законодательство не предусматривает и из существа рассматриваемых отношений невозможность применения правил о неосновательном обогащении не вытекает, суд обоснованно руководствовался положениями ст. 1102 ГК и удовлетворил иск (п. 4 Обзора).

В то же время следует отметить, что для отдельных видов обязательств в ГК или иных правовых актах могут быть установлены специальные правила о возврате неосновательного обогащения. Например, такое специальное правило установлено в общих положениях о купле-продаже (ст. 466 ГК РФ).