1. Важнейшей чертой метода гражданского права является диспозитивность нормативно-правового регулирования, выражающаяся в том, что устанавливаемые гражданским законодательством правовые нормы зачастую представляют субъектам широкую свободу в определении и осуществлении их имущественных прав и содержат большое число диспозитивных правил.

Диспозитивная норма – это норма, которая применяется постольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное (ст.391 ГК). Сторонам предоставлено право определять характер взаимоотношений между ними полностью или в определенной мере по собственному усмотрению, а также предоставлена достаточно широкая возможность выбора между несколькими вариантами поведения, но в пределах, установленных законом. В диспозитивной норме проявляется принцип, когда свобода каждого ограничивается аналогичной свободой других лиц.

2. Императивные нормы гражданского права точно определяют права и обязанности субъектов; в них содержатся правила, которым субъекты правоотношения обязаны неукоснительно следовать, не имея возможности изменять их в соглашении. Об императивном характере гражданско-правовых норм свидетельствует формулировка текста, она содержит выражение долженствования в категоричной форме либо категорический запрет. В частности, на императивный характер нормы указывают запреты типа «не допускается», «не могут», «недействительна» и др.

Так, императивный характер имеет норма ст.21 ГК, в соответствии с которой «никто не может быть ограничен в правоспособности и дееспособности иначе, как в случаях и порядке, установленных законом». В данном случае законодатель прямо указывает на императивный характер правовой нормы, особо обращая внимание на недопустимость соглашения сторон по вопросу ограничения правоспособности и дееспособности граждан. Императивными являются нормы п.3 ст.163, п.1 ст.166, ст.199, ст.550, п.2 ст.603, ст.638, ст.1040 ГК и др.

Существует значительное количество правовых норм, которые содержат определения правовых понятий, а также нормы отсылочного характера (бланкетные).

Так, в ст.19 ГК определено понятие места жительства гражданина, которым признается тот населенный пункт, где гражданин постоянно или преимущественно проживает. В соответствии со ст.390 ГК договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

3. В правоприменительной практике иногда возникают ситуации, когда очевидно, что спорное отношение требует правового разрешения, однако, это не предусмотрено конкретной нормой права. Возникает ситуация, когда правоприменитель обнаруживает пробел в законодательстве. Пробелы в законодательстве существуют в основном вследствие двух причин: во-первых, в результате появления новых общественных отношений, которые в момент принятия закона не существовали и не могли быть учтены законодателем; во-вторых, из-за упущений при разработке закона. Очевидно, что до устранения обнаруженного пробела отношения не могут оставаться неурегулированными. В таких случаях обычно используются специальные приемы: аналогия закона и аналогия права.

Аналогия закона и аналогия права ранее предусматривались гражданско-процессуальным законодательством. ГК 1998 года трансформировал это правило в норму материального права, установив универсальность его применения всеми участниками правоотношений и всеми правоприменительными органами.

Так, ст.5 ГК устанавливает, что в случаях, когда предусмотренные ст.1 ГК отношения прямо не урегулированы актами законодательства или соглашением сторон, к таким отношениям, поскольку это не противоречит их существу, применяется норма гражданского законодательства, регулирующая сходные отношения (аналогия закона).

Аналогия закона может применяться при наличии следующих условий:

1) общественное отношение, которое требует урегулирования, по своим признакам входит в предмет гражданского права, т.е. является имущественным, либо личным неимущественным; 2) общественное отношение не урегулировано нормой гражданского права или соглашением сторон; 3) имеется гражданско-правовая норма, регулирующая сходное общественное отношение, и это не противоречит существу подлежащих урегулированию отношений. Для применения аналогии закона необходимо наличие указанных условий в совокупности.

С развитием и существенным обновлением гражданского законодательства сфера применения аналогии закона сужается, поскольку препятствием для применения аналогии закона, как уже было сказано, является наличие нормы гражданского права, регулирующей общественное отношение, либо соглашения сторон.

В ряде случаев в самом законе предусматривается распространение норм, регулирующих определенные отношения, на другие отношения, упоминаемые в нем. Так, в соответствии со ст.538 ГК Республики Беларусь к договору мены применяются соответственно правила о купле-продаже (глава 30), если это не противоречит правилам главы 31 и существу мены.

В этом случае речь не идет об аналогии закона, речь идет о правовом регулировании отношений, предусмотренных ГК, путем прямого распространения на них некоторых норм, относящихся к сходным отношениям, урегулированным в кодексе. Такой прием использован законодателем с целью недопущения повторений в правовом регулировании при наличии в обоих отношениях совпадающих моментов, требующих единообразного правового регулирования .

Также не следует смешивать аналогию закона с расширительным толкованием. Последнее предполагает наличие нормы, охватывающей по смыслу случай, прямо не оговоренный в тексте нормы.

4. При невозможности использования в указанных случаях аналогии закона, права и обязанности сторон определяются исходя из основных начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) (п.2 ст.5 ГК).

Применение аналогии права обоснованно при наличии двух условий: при обнаружении пробела в законодательстве и при отсутствии нормы, регулирующей сходные отношения, что не дает возможности использовать аналогию закона. Общие начала гражданского законодательства, т.е. принципы гражданского права, сформулированы в ст.2 ГК. Под «смыслом гражданского законодательства» обычно понимают его характерные черты, закрепленные в предмете гражданского права.

Не допускается применение по аналогии норм, ограничивающих гражданские права и устанавливающих ответственность. Использование аналогии закона и аналогии права возможно не только правоохранительными органами, в частности, судами, но и иными субъектами правоприменения, что существенно расширяет круг их гражданских прав. В любом случае применения нормы законодательства по аналогии правоприменительный орган обязан это обосновать.

Толкование гражданско-правовой нормы – важный этап правоприменения. Прежде чем применить конкретную нормы права, необходимо уяснить ее подлинный смысл, а в некоторых случаях и разъяснить. Уяснение содержания (смысла) гражданско-правовой нормы путем устранения обнаруженных в ней неясностей и достигается в процессе толкования. Причины неясностей могут быть как объективными, так и субъективными: сложность специфической терминологии, юридических конструкций, система отсылочных норм, абстрактный характер нормы и т.п.

В зависимости от субъекта толкования и юридических последствий, к которым приводит разъяснение, различают официальное и неофициальное толкование.

Официальное толкование дается уполномоченными на то субъектами – государственными органами, должностными лицами. Так, в соответствии со ст.70 Закона Республики Беларусь от 10 января 2000 г. «О нормативных правовых актах Республики Беларусь» в случае обнаружения неясностей и различий в содержании нормативного правового акта, а также противоречий в практике его применения нормотворческий орган (должностное лицо), принявший (издавший) этот акт, или, если иное не предусмотрено Конституцией Республики Беларусь, уполномоченный им орган осуществляют официальное толкование этих норм путем принятия (издания) соответствующего нормативного правового акта.

Официальное толкование ориентирует правоприменителей на однозначное понимание правовых норм и их единообразное применение. Аутентическое толкование имеет место тогда, когда смысл правовой нормы разъясняется тем же органом, который принял правовой акт. Казуальное толкование также является официальным, однако не имеет общеобязательного значения, сводится лишь к толкованию правовой нормы с учетом ее применения к конкретному случаю. Оно дается по поводу рассмотрения конкретного дела и обязательно лишь для него.

Неофициальное толкование – это разъяснение норм права, не являющееся юридически значимым. Оно может быть профессиональным, обыденным, доктринальным. В частности, научное (доктринальное) толкование имеет место в том случае, когда смысл правовой нормы разъясняется учеными в литературных источниках, комментариях к законам и кодексам, на конференциях и т.д. Научное толкование не является общеобязательным, но его значение велико, так как доктринальное толкование оказывает влияние на уяснение смысла нормативных правовых актов теми органами (должностными лицами), толкование которых имеет обязательную силу.

2. Выделяют основные способы толкования: грамматический, логический, систематический, исторический.

Грамматический (филологический, языковой) способ толкования представляет собой уяснение смысла гражданско-правовой нормы на основе анализа текста нормативно-правового акта с учетом правил грамматики, выявления терминологического смысла отдельных слов. Так, согласно ст.203 ГК в качестве оснований приостановления течения срока исковой давности выступает непреодолимая сила – чрезвычайное и непредотвратимое при данных условиях обстоятельство. Законодатель в данном случае использует соединительный союз «и», то есть признание конкретного юридического факта фактом действия непреодолимой силы зависит от того, характеризуется ли он как чрезвычайное, так одновременно и непредотвратимое при данных условиях обстоятельство.

При логическом способе толкования смысл норм гражданского законодательства выявляется с учетом положений формальной логики. Так, в соответствии со ст.521 ГК договор продажи недвижимости заключается в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами. Возникает вопрос, необходимо ли нотариальное удостоверение договора продажи дома? Прямого ответа ст. ст. 521, 522 ГК, а также нормы о форме сделок (ст.ст.159–166 ГК) не содержат. Для ответа на поставленный вопрос необходимо прибегнуть к соответствующим логическим рассуждением. Статья 1147 ГК предусматривает, что до вступления в силу акта законодательства о регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним для договоров, предусмотренных ст.ст.522; 531; п.3 ст.545 ГК, сохраняют силу правила об обязательном нотариальном удостоверении таких договоров, установленные законодательством, действовавшим до вступления в силу ГК 1998 г. Следует отметить, что согласно ст.235 Гражданского кодекса Республики Беларусь, утвержденного Законом БССР от 11 июня 1964 г., с изменениями и дополнениями от 3 марта 1994 г., сделка купли-продажи дома должна была быть нотариально удостоверенной. В настоящее время в связи с вступлением в силу законодательства о регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним данная императивная норма фактически утратила свое значение.

При систематическом толковании смысл нормы устанавливается посредством ее сопоставления с другими нормами; выявления общего и особенного в отдельных нормах по одному и тому же вопросу. Наиболее четко этот способ проявляется при сопоставлении норм общей и особенной части гражданского права.

Например, возмещение убытков в случае неисполнения обязательства и уплата неустойки за его неисполнение по общему правилу п.2 ст.367 ГК освобождает должника от исполнения обязательства в натуре. Однако при решении вопроса об ответственности продавца в случае неисполнения им обязательства по договору розничной купли-продажи следует руководствоваться специальной нормой ст.475 ГК, в которой содержится императив, в силу которого возмещение убытков и уплата неустойки не освобождает продавца от исполнения обязательства в натуре.

Историческое (историко-политическое) толкование преследует цель установить смысл норм права исходя из условий их возникновения. С помощью этого способа толкования выясняются исторические условия издания нормативного акта, социально-политические цели, которые преследовал законодатель. Данный способ помогает выявить такие правовые нормы, которые хотя формально, и не отменены, но фактически уже не действуют; то есть общественные отношения, которые норма регулировала, утратили свое значение либо значительно изменились. В примере, который был проанализирован ранее и касался ответа на вопрос об обязательности нотариального удостоверения сделки купли-продажи дома, в частности, также использовано историческое толкование.

3. В зависимости от результата толкования нормы различают буквальное, ограничительное и расширительное (распространительное) толкование.

Буквальное толкование – наиболее типичный и часто встречающийся вид толкования, когда «дух» и «буква» закона совпадают, т.е. словесное выражение нормы и ее действительный смысл идентичны. В отдельных случаях такое совпадение отсутствует, тогда как исключение могут применяться расширительное и ограничительное толкование.

При расширительном – смысл и содержание нормы шире, чем ее словесное выражение. Так, в соответствии со ст.154 ГК сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Однако участником сделок может быть и государство, что следует из п.1 ст.124 ГК, в соответствии с которым: «Республика Беларусь, административно-территориальные единицы участвуют в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных с иными участниками этих отношений – физическими и юридическими лицами». Таким образом, систематическое толкование приводит в данном случае к расширительному пониманию ст.154 ГК.

Расширительное толкование не допускается, если речь идет об исключении из общего правила, а также тогда, когда в гражданско-правовой норме дается исчерпывающий перечень обстоятельств, при которых она применяется. В ряде случаев словесная формулировка правовой нормы оказывается шире ее подлинного смысла. В этом случае используется ограничительное толкование.

Например, п.3 ст.226 ГК регламентирует порядок приема на учет бесхозяйных недвижимых вещей, условия признания права коммунальной собственности на эти вещи. И хотя в соответствии с п.1 ст.130 ГК к недвижимым вещам относятся, в том числе, и земельные участки, норма п.3 ст.226 ГК неприменима к земле, так как земля не может находиться в коммунальной собственности в соответствии с земельным законодательством. Прекращение права собственности на землю в случае добровольного отказа от нее, а также в случаях ее не использования (нерационального использования) регулируется земельным законодательством.

Использование различных способов толкования норм гражданского законодательства способствует точному установлению смысла правовой нормы и более эффективному ее применению на практике.

Такие, по сути, теоретические категории, как диспозитивная и императивная нормы, вполне могут послужить весомым аргументом в суде, если речь идет о толковании законодательства. Как отличить диспозитивную норму от императивной? Где проходит граница между императивными предписаниями и свободой усмотрения участников оборота? Ответы на эти вопросы носят более чем практический характер.

Главным методом регулирования имущественных и личных неимущественных отношений (и, как следствие, всего гражданского права) является диспозитивный, или метод дозволений. Он предоставляет свободу участникам гражданского оборота при заключении договоров согласовывать в них любые условия, не противоречащие закону. Диспозитивные нормы в законе предусматриваются на случаи, когда участники оборота не договорились о тех или иных правилах, применимых к их отношениям. В такой ситуации диспозитивные нормы действуют по умолчанию (например, презюмируемая возмездность договора в предпринимательской деятельности). Этим они отличаются от императивных норм, которые устанавливают определенные правила поведения, не предоставляя при этом какой-либо свободы усмотрения для сторон договора. Последние не вправе предусмотреть иные правила, нежели те, что прямо установлены в законе.

Так, например, в соответствии с п. 2 ст. 456 ГК РФ продавец обязан одновременно с передачей вещи передать покупателю ее принадлежности, а также относящиеся к ней до­кумен­ты (технический паспорт, сертификат качества, инструкцию по эксплуатации и т.п.), предусмотренные законом, иными правовыми актами или договором, если иное не определено договором купли-продажи. Как видно из приведенной нормы, она является диспозитивной, поскольку устанавливает, что стороны договора купли-продажи могут предусмотреть в нем, что продавец обязуется передать относящиеся к продаваемой вещи принадлежности не сразу с передачей вещи, а спустя некоторое время (если их получение самим продавцом занимает определенное время) или вообще исключить такую обязанность, если до­кумен­ты до передачи товара уже были переданы покупателю.

Примером императивной нормы является правило, определенное п. 4 ст. 401 ГК РФ, согласно которому заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства ничтожно. Указанная норма сформулирована четко и недвусмысленно, она содержит прямой запрет участникам оборота заключать названное в ней соглашение, поэтому является императивной (п. 2 постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах», далее — Постановление № 16, см. «ЭЖ», 2014, № 14, с. 07).

Императивной также будет норма с оговоркой «если иное не предусмотрено законом», поскольку никакой свободы усмот­рения участникам оборота она не предоставляет: они не делают выбор между теми или иными правилами, а могут только следовать содержащимся в законе предписаниям — либо в одном законе, либо в другом, к которому отсылает первый закон (отсылочная норма).

Свобода смешанного договора ограничена законодательными императивами

Сравнительно легко различать диспозитивные и императивные правовые нормы законодательства в ситуациях, когда их содержание не вызывает неоднозначного восприятия (например, фразеологическая конструкция «если иное не предусмотрено соглашением сторон» характерна для диспозитивной нормы). С императивными нормами все не так просто.

Пунк­том 3 ст. 421 ГК РФ предусмотрено, что стороны вправе заключить смешанный договор, содержащий элементы различных договоров, определенных законом или иными правовыми актами РФ, в соответствующих частях к которому применяются правила о договорах, элементы которых в нем содержатся, если иное не определено соглашением сторон или не вытекает из существа смешанного договора.

В составе смешанного догово­ра могут быть представлены элементы договора, правила о котором являются императивными и не подлежат изменению по соглашению сторон. Так, например, в силу п. 3 ст. 825 ГК РФ по договору банковского счета банк не вправе определять и контролировать направления использования денежных средств клиента и устанавливать другие, не указанные законом или договором банковского счета ограничения его права распоряжаться денежными средствами по своему усмот­рению. Стороны могут заключить договор банковского счета с условием о его кредитовании (овердрафт), который является смешанным, однако это не означает, что они могут обойти установленный законом запрет на контроль со стороны банка за расходованием средств клиента со счета (кроме случая, когда кредит является целевым и выдается под конкретные цели).

В связи с этим п. 3 ст. 421 ГК РФ необходимо применять в нормативном единстве со ст. 422 ГК РФ об обязательном соответствии всякого до­говора требованиям закона. Закон предоставляет участникам гражданского оборота изменять или исключать применение к своим отношениям действие лишь диспозитивных, но не императивных норм (абз. 2 п. 4 ст. 421 ГК РФ).

Следовательно, норма п. 3 ст. 421 ГК РФ, дающая право сторонам изменять своим соглашением условия их отношений, по своему смыслу в сис­теме действующего правового регулирования договорных отношений и с учетом приведенных императивных предписаний не может рассматриваться как предполагающая широкие возможности по исключению применения к отношениям субъектов гражданских правоотношений законодательных норм. Это тем более верно, что иное истолкование, по сути, ставит под сомнение существование императивных норм как таковых.

Указанный вывод подтверждается позицией ФАС Центрального округа, который указал, что смешанный договор, содержащий в себе элементы договора об оказании услуг по передаче электроэнергии и договора купли-продажи электроэнергии с целью компенсации потерь в сетях, последний из которых является публичным в соответствии с законодательством РФ, — весь такой смешанный договор является публичным (постановление ФАС Центрального округа от 21.12.2010 по делу № А36-1378/2009).

Границы дозволенного определяют исходя из существа отношений

Трудности могут возникнуть при установлении характера правовой нормы, которая сформулирована в законе в виде определенного правила без указания на возможность ее отмены или изменения по соглашению сторон.

Так, например, в силу п. 1 ст. 824 ГК РФ по договору финансирования под уступку денежного требования одна сторона (финансовый агент) передает или обязуется передать другой стороне (клиенту) денежные средства в счет денежного требования клиента (кредитора) к третьему лицу (должнику), вытекающего из предоставления клиентом товаров, выполнения им работ или оказания услуг третьему лицу, а клиент уступает или обязуется уступить финансовому агенту это денежное требование.

В приведенной норме указано, что финансирование предоставляется взамен уступки права денежного требования, вытекающего из конкретных обязательств, и ничего не сказано насчет того, могут ли это быть какие-либо иные обязательства (к примеру, обязательство по возврату суммы займа)?

В практике автора имел место случай, когда инвестор отказался предоставлять финансирование под уступку прав требований о возврате сумм зай­ма, мотивируя свой отказ тем, что уступка подобных прав, которые, кроме того, еще не возникли на дату уступки, не преду­смотрена п. 1 ст. 824 ГК РФ. Между тем он не учел, что указанная норма по своему характеру не является императивной. Содержащийся в ней перечень обязательств, из которых допускается уступка прав (предоставление товаров, выполнение работ и оказание услуг) не сформулирован как закрытый, равно как и нет в данной норме указания на то, что не допускается уступка прав из других обязательств. Кроме того, возможность уступки прав требования о возврате сумм займа вытекает из общих правил о цессии, предусмотренных главой 24 ГК РФ.

Неверной также являлась позиция инвестора о том, что не допускается уступка прав требования, которые еще не возникли, поскольку положения главы 24 ГК РФ не исключают возможности уступки таких прав (так называемые несозревшие права требования). Более того, предметом уступки могут быть также права требования, которые не являются бесспорными: например, требование об уплате неустойки (п. 4, 8 Обзора практики применения арбитражными судами положений главы 24 ГК РФ, утв. информационным письмом Президиу­ма ВАС РФ от 30.10.2007 № 120).

Таким образом, нормы гражданского законодательства, сформулированные без прямого указания на тот или иной запрет, могут рассматриваться в качестве диспозитивных и предполагают возможность согласования сторонами иных правил своего поведения.

Данный подход основывается на принципе частного права «разрешено все то, что не запрещено законом», который означает возможность субъектов определять свои действия по собственному усмотрению во всех тех случаях, когда правила поведения прямо не предписаны законом, сообразуясь при этом с требованиями доб­росовестности и разумности и не выходя за пределы осуществления гражданских прав. Однако он неприменим к отношениям, составляющим предмет регулирования публичного права, в котором действует иной постулат — «разрешено то, на что указано в законе».

Между тем при определении характера отношений (публичные или частные) следует принимать во внимание не субъектный состав, а их существо, предмет, то есть по поводу чего они складываются. Если речь идет об уплате налогов, то отношения здесь публичные и прямо предписаны нормами НК РФ, если же в основе отношений лежит равноправие сторон и автономия воли, то отношения частные, даже если в них участвуют публичные органы или публично-правовые образования (участие налоговых органов в процедуре банкротства, выдача бюджетного кредита и т.д.).

В частных отношениях публично-правовые образования и их органы участвуют на равных с обычными участниками оборота, что прямо следует из главы 5 ГК РФ. В связи с этим принцип «разрешено все то, что не запрещено законом» действует также и в случаях, когда в частных отношениях участвуют публичные образования и их органы.

Цель законодательного регулирования учитывается судом

Пользуясь упомянутым принципом «разрешено все то, что не запрещено законом», можно также утверждать, что если правила о конкретном договоре прямо не предусматривают использования определенных способов обеспечения исполнения обязательств или их прекращения, это еще не означает невозможность их применения к такому договору.

Действующее законодательство РФ не содержит норм, запрещающих применение сторонами, например, неустойки в целях обеспечения исполнения обязательств,

определенных предварительным договором (постановления Президиума ВАС РФ от 08.04.2014 № 16973/13, от 12.02.2013 № 13585/12), по­этому в силу принципа свободы договора (ст. 421 ГК РФ) это вполне допустимо. Анализ отдельных институтов гражданского законодательства, посвященных правилам о договорах, позволяет сделать вывод о том, что при отсутствии специальных указаний не исключается действие общих положений обязательственного права. В связи с этим нет никакой необходимости во включении в правила о том или ином договоре положений сторон использовать те или иные конструкции, поскольку такое правовое регулирование было бы избыточным.

К любому гражданско-правовому договору применяются специальные правила о нем, предусмотренные в законодательстве РФ, и общие положения об обязательствах и договорах, что само по себе уже является достаточным для вывода о возможности использования положений из общих норм (в частности, неустойки в обес­печение обязательств сторон из предварительного договора).

Важные разъяснения по рассматриваемому нами вопросу даны в Постановлении № 16, где указано, что при определении характера правовой нормы суд принимает во внимание не только буквальное значение содержащихся в ней слов и выражений, но также ее существо и цели законодательного регулирования — защиту особо значимых охраняемых законом интересов (интересов слабой стороны договора, третьих лиц, публичных интересов и т.д.), недопущение грубого нарушения баланса интересов сторон и т.д.

Данный подход важен тем, что он позволяет с помощью объективных критериев (существо и цели законодательного регулирования) определить характер подлежащей применению нормы права, а в случае, когда норма является диспозитивной, также определить пределы свободы усмотрения сторон в ней.

В пунк­те 2 Постановления № 16 приведен следующий пример на этот счет. Статья 310 ГК РФ допускает согласование в договоре права на одностороннее изменение или односторонний отказ от договора только в случаях, когда до­говор заключается в связи с осуществлением обеими его сторонами предпринимательской деятельности. Цель данной нормы состоит в защите слабой стороны договора. Следовательно, подразумеваемый в ней запрет не может распространяться на случаи, когда в до­говоре, лишь одна из сторон которого выступает в качестве предпринимателя, право на одностороннее изменение или односторонний отказ от догово-ра предоставлено стороне, не являю­щейся предпринимателем.

С помощью данных критериев можно определить императивный характер нормы и в том случае, когда она не содержит в себе явного запрета на те или иные действия, однако с учетом целей законодательного регулирования именно таковой и является. В таком случае суд констатирует, что исключение соглашением сторон ее применения или установление условия, отличного от предписанного в ней, недопустимо либо в целом, либо в той части, в которой она направлена на защиту названных интересов (п. 3 Постановления № 16).

Так, п. 1 ст. 595 ГК РФ установлено, что риск случайной гибели или случайного повреждения имущества, переданного бесплатно под выплату постоянной ренты, несет плательщик ренты. Данная норма не содержит прямого запрета на установление иных правил, однако она не предусматривает и соответствующей возможности, сформулирована в таком виде с целью защиты прав получателя ренты как слабой стороны до­говора и в силу этого является императивной.

А вот норма п. 1 ст. 824 ГК РФ о предмете договора факторинга, которую мы упомянули выше, не подразумевает императивный запрет, она не ограничивает стороны в праве произвести уступку прав из обязательств, которые в ней не поименованы, поскольку такое толкование не противоречит целям законодательного регулирования.

Разумная свобода усмотрения

Необходимо учитывать, что и диспозитивные нормы имеют свои пределы, устанавливая определенные ограничения для свободы усмотрения участников гражданского оборота.

К примеру, п. 3 ст. 614 ГК РФ предусмотрено: если иное не предусмотрено договором, размер арендной платы может изменяться по соглашению сторон в сроки, предписанные договором, но не чаще одного раза в год. Данная норма является диспозитивной и может быть изменена соглашением сторон, которым стороны вправе установить возможность изменения арендной платы чаще одного раза в год. Однако если изменение арендной платы происходит не по соглашению сторон, а в порядке, определенном договором аренды по инициативе арендодателя (включение такого права в договор аренды в соответствии со ст. 310 ГК РФ), то в такой ситуации он имеет право изменять арендную плату не чаще одного раза в год (п. 21 постановления Пленума ВАС РФ от 17.11.2011 № 73 «Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды»). Такой подход направлен на защиту интересов более слабой стороны договора аренды.

Можно привести и другой пример. В силу ст. 319 ГК РФ сумма произведенного платежа, недостаточная для исполнения денежного обязательства полностью, при отсутствии иного соглашения погашает сначала издержки кредитора по получению исполнения, затем — проценты, а в оставшейся части — основную сумму долга. Данная норма также является диспозитивной и предусматривает возможность ее изменения соглашением сторон, однако такое соглашение может касаться только изменения очередности погашения названных в данной статье обязательств и не касается таких обязательств, как уплата не­устойки или штрафных процентов, поскольку под процентами в данной статье имеется в виду плата за пользование, а не мера ответственности (п. 2 информационного письма Президиума ВАС РФ от 20.10.2010 № 141 «О некоторых вопросах применения положений статьи 319 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

судебное решение

Постановление Президиума ВАС РФ от 05.11.2013 № 8498/13

Общество с ограниченной ответственностью (продавец) заключило с гражданином (покупателем) договор купли-продажи доли в уставном капитале ООО в размере 50%. Оплата должна была проходить поэтапно: аванс (меньшую часть) покупатель перечисляет в течение десяти дней после подписания договора, а большую часть — в течение шести месяцев при условии, что за это время гражданин также продаст свою долю в уставном капитале третьей организации. В качестве последствия пропуска срока платежа предусмотрено расторжение договора и возврат доли продавцу, аванс покупателю не возвращается.

В установленный срок покупатель перечислил продавцу аванс, а оставшуюся стоимость — нет. Продавец обратился в суд к покупателю о расторжении договора купли-продажи доли в уставном капитале и признании права истца на эту долю. В ходе судебного разбирательства истец требования изменил, пожелав получить вместо права на долю оставшуюся часть выкупной стои­мости.

Однако спор истец проиграл. Дело в том, что п. 3 ст. 486 ГК РФ преду­сматривает право продавца требовать уплаты цены товара, а специальная норма п. 2 ст. 489 ГК РФ о продаже товара в рассрочку также предусматривает возможность требовать возврата товара. Однако в силу диспозитивности регулирования стороны договора вправе выбрать только одно последствие из двух указанных, что и было сделано в данном случае.

3.6. ДИСПОЗИТИВНЫЕ И ИМПЕРАТИВНЫЕ НОРМЫ В ЖИЛИЩНОМ ПРАВЕ: ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ ПРИМЕНЕНИЯ

Карягин Николай Егорович, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданского права и предпринимательского права

Место работы: ФГАОУ ВПО «Казанский (Приволжский) федеральный университет»

Аннотация: 1) Диспозитивные и императивные нормы занимают ключевое место в современной системе правовых норм. Их значение объясняется, прежде всего, тем, что они являются основой для формирования таких практически значимых методов правового регулирования, как диспози-тивный и императивный. Различные аспекты содержания диспозитивных и императивных норм и практики их применения нашли всесторонне отражение в многочисленных научных работах. Вместе с тем, современная юридическая наука уделяет недостаточное внимание исследованию применения указанных норм в отдельных, специфических сферах общественных отношений, в частности — жилищных. В специальной литературе недостаточное внимание уделяется исследованию специфики диспозитивных и императивных норм жилищного права, отсутствует единообразная судебная практика.

2) При написании статьи использовались как общенаучные методы (диалектический, на основе которого было исследовано влияние особенностей жилищных отношений на содержание и порядок применения диспозитивных и императивных норм), так и специальные методы научного исследования, в том числе системный метод.

3) Результатом исследования стал вывод о том, что характер указанных норм и особенности их применения в конечном счете обусловлены спецификой предмета жилищного права и объекта жилищных отношений. Предпосылками закрепления диспозитивных норм в жилищном праве являются, во-первых, положения статьи 40 Конституции РФ о существовании различных способов реализации права на жилище, во-вторых, усмотрение собственника по осуществлению правомочий владения, пользования и распоряжения жилым помещением, в-третьих, это значительная роль договорного регулирования жилищных отношений.

4) Результаты работы могут быть использованы для дальнейших исследований проблем метода правового регулирования жилищных отношений.

5) Статья предназначена для научных работников, руководителей юридических служб организаций, студентов, обучающихся по специальности «Юриспруденция»

Ключевые слова: правовая норма, диспозитивный метод, императивный метод, жилищные отношения, жилое помещение

DISPOSITIVE AND IMPERATIVE RULES IN THE HOUSING LAW: THEORY AND PRACTICE

Karyagin Nicolai E., PhD, Associate Professor Work place: Kazan Federal University

4) The results can be used for further research of problems of protection of housing rights.

Keywords: legal norm, dispositive method, imperative method, housing relationship, living space.

Диспозитивные и императивные нормы являются наиболее известными видами правовых норм, с применением которых очень тесно связаны два метода правового регулирования — диспозитивный и императивный.

Изучению вопроса соотношения императивных и диспозитивных норм, прежде всего, в гражданском праве, уделялось достаточное внимание в науке. Наиболее целостная концепция диспозитивности в теории гражданского права представлена в ряде современных исследований, например в диссертации Брюхова Р.Б. «Диспозитивность в гражданском праве»1. Формированию целостной научной концепции императивности в российском гражданском праве и уяснению её места в современной отечественной ци-вилистической теории посвящено диссертационное исследование Грушевской Е.В. «Императивность в российском гражданском праве»2. Категории императивности в договорном праве посвящено исследование Ковалевой Ю.В. «Императивность в договорном праве»3.

Следует признать, что в современной научной литературе недостаточное внимание уделяется выявлению особенностей диспозитивных и императивных норм в жилищном праве. Отсутствуют специальные монографические работы, в которых бы рассматривались правовая природа, особенности и виды диспозитивных и императивных норм в жилищном праве.

Целью настоящей статьи является исследование теоретических и практических аспектов применения диспозитивных и императивных норм в жилищном праве. Для достижения указанной цели необходимо решить следующие задачи:

1 Брюхов Р.Б. «Диспозитивность в гражданском праве»: Авто-реф. дисс. канд. юрид наук. — Екатеринбугр, 2006.

2 Грушевская Е.В. «Императивность в российском гражданском праве»: Автореф. дисс.канд. юрид. наук, Краснодар, 2010. — 24 с.

3 Ковалева Ю.В. «Императивность в договорном праве»: Авто-

реф. дисс. канд. юрид наук. — Москва, 2011.

ДИСПОЗИТИВНЫЕ И ИМПЕРАТИВНЫЕ НОРМЫ В ЖИЛИЩНОМ ПРАВЕ: ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ ПРИМЕНЕНИЯ

1. Исследовать понятие диспозитивных и императивных норм, сформулированное в науке жилищного права, и провести их соотношение с аналогичными понятиями, разработанными в других отраслевых науках, в частности, в науке гражданского права.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

2. Выявить особенности жилищных отношений, составляющих предмет жилищного права, и определить их влияние на правовую природу императивных и диспозитивных норм.

3. Выявить влияние свойств и особенностей объекта жилищных правоотношений на закрепление и применение диспозитивных и императивных норм жилищного права.

4. Проанализировать особенности диспозитивных и императивных норм в отдельных институтах жилищного права, таких как социальный наем, право собственности и иные вещные права на жилое помещение и т.д.

5. Исследовать особенности применения диспозитивных и императивных норм, регулирующих жилищные отношения, в правотворческой и судебной практике.

Понятие диспозитивных и императивных норм жилищного права.

Проведенный анализ специальной литературы позволяет сделать вывод о том, что специальных определений диспозитивных и императивных норм в науке жилищного права не сформулировано, в основном используются определения отраслевых наук, а именно гражданского и административного права. Это вполне закономерно, потому что исследование вопроса о диспозитивных и императивных нормах жилищного права невозможно проводить без учета такого важного обстоятельства, как комплексный характер жилищного права. Следовательно, речь должна идти об императивных и диспозитивных нормах гражданского, административного, финансового и других отраслей права, образующих комплексную отрасль жилищного права.

Нормативной основой диспозитивности в гражданском праве являются диспозитивные нормы. С.С. Алексеев указывает: «Диспозитивные нормы — это нормы, которые действуют лишь постольку, поскольку стороны своим соглашением не установили иных условий своего поведения»4. Л. Недбайло называет диспозитивные нормы «восполнительными». Но также в теории гражданского права присутствует мнение, согласно которому суть диспозитивной нормы, ее действительное отличие от императивной, состоит не в восполнении пробелов волеизъявления сторон, а в разрешении сторонам отступать в своих договорах от этой нормы. Практически диспозитивный характер нормы выражается в таких формулировках, как «если иное не предусмотрено соглашением сторон», «если иное не указано в договоре».

Дня правильного понимания места диспозитивных норм в качестве нормативной основы диспозитивности, по справедливому мнению Р.Б. Брюхова, следует рассмотреть круг отношений, который ими регулируется.

Во-первых, диспозитивные нормы регулируют только относительные правоотношения, возникающие на основании договоров. Диспозитивные нормы не регулируют абсолютные правоотношения, обязательства, возникающие из причинения вреда (кроме увеличения размера и установления порядка возмещения вреда договором), обязательства, возникающие из неоснова-

4 Алексеев С.С. Общая теория права. Т. 2. — М.: Юрид. лит., 1982. — С. 75.

тельного обогащения, правовой статус участников гражданского оборота, почти не регулируют обязательства, возникающие из односторонних сделок.

Во-вторых, диспозитивные нормы, даже в тех отношениях, которые они регулируют, выполняют не только функцию установления у субъектов свободы выбора условий договора (содержания возникающего на его основе обязательства), но и функцию восполнения отсутствующих условий. Именно такой смысл имеет норма ст. 421 ГК РФ, описывающая понятие «диспози-тивная норма». Этой же статьей устанавливается свобода договора5.

Однако мы не согласны с утверждением Р.Б. Брюхова относительно того, что «диспозитивные нормы не регулируют абсолютные правоотношения». В качестве аргументации нашей позиции можно привести норму пункта 4 статьи 31 Жилищного кодекса РФ, согласно которой «в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого помещения право пользования данным жилым помещением за бывшим членом семьи собственника этого жилого помещения не сохраняется, если иное не установлено соглашением между собственником и бывшим членом его семьи».

Нормативной основой императивности в гражданском праве выступают императивные нормы. Императивные нормы С.С. Алексеев определяет как «нормы, содержащие категорические предписания, которые не могут быть изменены по усмотрению лиц другими условиями их поведения». Согласно позиции Е.В. Грушевской, императивность представляет собой феномен присутствия в гражданском праве категоричных повелений (запретов и позитивных обязываний), заключённых в нормах-принципах, дефинитивных нормах и нормах, устанавливающих юридические обязанности и закрепляющих основные юридические права, как результат воздействия императивного метода правового регулирования на общественные отношения путем установления юридических (правовых) ограничений в широком смысле6.

Влияние особенностей жилищных отношений на характер и правовую природу императивных и дис-позитивных норм.

Категорией «жилищные отношения» охватываются как организационно-управленческие отношения публично-правового характера (прежде всего в сфере управления жилищным фондом, контроля за его использованием и сохранностью, в том числе по осуществлению государственного жилищного надзора и муниципального жилищного контроля), так и имущественные отношения гражданско-правового характера. Вместе с тем, и гражданско-правовые жилищные отношения юридически неоднородны. Среди них можно выделить: вещно-правовые отношения по приобретению и использованию жилья на праве собственности, в силу завещательного отказа или на ином ограниченном вещном праве, а также возникающие в связи с использованием общего имущества многоквартирного жилого дома; корпоративные отношения, связанные с членством в жилищных и жилищно-строительных кооперативах и использованием принадлежащих им жилых помещений, а также с членством в товариществах

5 Брюхов Р.Б. «Диспозитивность в гражданском праве»: Авто-реф. дисс. канд. юрид наук. — Екатеринбугр, 2006. — С. 62 — 63.

6 Грушевская Е.В. «Императивность в российском гражданском праве»: Автореф. дисс.канд. юрид. наук, Краснодар, 2010. — 24 с.

собственников жилья; обязательственные отношения, вытекающие из договоров жилищного найма (социального, специализированного, коммерческого), безвозмездного пользования жильем, пожизненного содержания с иждивением, обмена жилыми помещениями, оказания коммунальных услуг, договоров по управлению многоквартирным домом, о содержании и ремонте общего имущества такого дома и др. Таким образом, жилищные отношения носят разнородный, комплексный характер. Их правовое регулирование охватывается нормами разных отраслей права: конституционного, гражданского, административного и др.

Представляет интерес выявление особенностей использования диспозитивных и императивных норм в правовом регулировании указанных видов отношений. Поскольку организационно-управленческие отношения в предмете жилищного права сводятся в основном к деятельности органов исполнительной власти, которые должны действовать в рамках своих полномочий, следовательно, правовое регулирование таких отношений осуществляется с помощью норм административного права, для которого характерен императивный метод. Для имущественных отношений гражданско-правового характера в предмете гражданского права характерно юридическое равенство и автономия воли сторон, следовательно, должен применяться прежде всего диспозитивный метод, основанный на свободе сторон в выборе своего поведения и использовании диспозитивных норм.

Влияние свойств и особенностей объекта жилищных правоотношений на закрепление и применение диспозитивных и императивных норм жилищного права.

На закрепление императивных норм в жилищном праве оказывают влияние такие свойства жилого помещения как объекта жилищных отношений, как:

а) необходимость соблюдения строительных норм и правил при возведении жилого дома, правил о вводе его в эксплуатацию;

б) соблюдение санитарных, противопожарных и иных правил в процессе пользования жилым помещением;

в) соблюдение установленных правил о переустройстве и перепланировке жилых помещений и др.

Особенности диспозитивных и императивных норм в отдельных институтах жилищного права.

Отношения, связанные с предоставлением жилых помещений в жилищном фонде социального использования, управлением, эксплуатацией и ремонтом жилищного фонда социального использования, регулируются в основном посредством административно-правового метода с использованием императивных норм. В части регулирования жилищных отношений по социальному найму, многие нормы носят императивный характер, их содержание прямо предусмотрено жилищным законодательством, ими непосредственно определяются основания признания граждан нуждающимися в улучшении жилищных условий, порядок предоставления жилых помещений и др. Само заключение договоров социального найма согласно ч. 2 ст. 63 ЖК РФ происходит по обязательным для сторон типовым формам (договорам), утверждаемым Правительством РФ. Постановлением Правительства РФ от 21 мая 2005 г. № 315 утвержден Типовой договор социального найма жилого помещения, которым определены права и обязанности сторон. Учитывая, что в п. 4 ст. 426 ГК РФ прямо указывается на обязательный для сторон характер правил, содержащихся в типовых договорах, можно сделать

вывод о том, что типовой договор преимущественно закрепляет императивные нормы.

В то же время, в связи с включением в Главу 35 Гражданского кодекса РФ норм о договоре коммерческого найма жилых помещений, для заключения которого необходимо лишь достижение соглашения между сторонами по всем существенным условиям, в жилищном праве существенно расширилось применение диспозитивных норм, принципа свободы договора найма, предусматривающего свободу усмотрения участников жилищных отношений в выборе контрагентов и установлении условий договора.

Особенности применения диспозитивных и императивных норм, регулирующих жилищные отношения, в правотворческой и судебной практике.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Анализ законопроектной деятельности показывает важность понимания механизма действия императивных и диспозитивных норм в правовом регулировании жилищных отношений, характера социальных и правовых последствий, возникающих в связи с введением в действующее законодательство императивной или диспозитивной нормы.

В этом плане ярким примером являются некоторые попытки совершенствования статьи 31 ЖК РФ. В частности, Проектом федерального закона № 82630-5 «О внесении изменений в статью 31 Жилищного кодекса Российской Федерации» 7 предлагалось часть 4 изложить в следующей редакции: «В случае прекращения семейных отношений с собственником жилого помещения право пользования данным жилым помещением за бывшим членом семьи собственника этого жилого помещения не сохраняется, если иное не установлено соглашением между собственником и бывшим членом его семьи. Если совместно с бывшим членом семьи собственника жилого помещения проживают несовершеннолетние дети или нуждающиеся в помощи нетрудоспособные совершеннолетние дети, в пользу которых собственник жилого помещения исполняет алиментные обязательства, если у бывшего члена семьи собственника жилого помещения отсутствуют основания для приобретения или осуществления права пользования иным жилым помещением, а также если имущественное положение бывшего члена семьи собственника жилого помещения и другие заслуживающие внимания обстоятельства не позволяют ему обеспечить себя иным жилым помещением, право пользования жилым помещением, принадлежащим указанному собственнику, сохраняется за бывшим членом его семьи на определенный срок на основании решения суда. При этом суд по требованию бывшего супруга и других членов семьи, в пользу которых собственник жилого помещения исполняет алиментные обязательства, может обязать собственника обеспечить их иным жилым помещением. Право пользования жилым помещением, принадлежащим собственнику, за бывшими членами семьи при этом сохраняется до обеспечения их иным жилым помещением».

Для сравнения приведем актуальную редакцию части 4 статьи 31 ЖК РФ: «право пользования может быть сохранено за бывшим членом его семьи на определенный срок на основании решения суда».

7 Постановлением Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 24 октября 2012 г. N 1040-6 ГД «О проекте федерального закона N 82630-5 «О внесении изменений в статью 31 Жилищного кодекса Российской Федерации» законопроект отклонен// СЗ РФ. — 2012. — № 45. — Ст. 6157.

ДИСПОЗИТИВНЫЕ И ИМПЕРАТИВНЫЕ НОРМЫ В ЖИЛИЩНОМ ПРАВЕ: ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ ПРИМЕНЕНИЯ

Предлагаемое нововведение встретило обоснованную критику со стороны Комитета Государственной Думы Федерального Собрания РФ по вопросам семьи, женщин и детей, который в своем Заключении по проекту федерального закона № 82630-5 «О внесении изменений в статью 31 Жилищного кодекса Российской Федерации» (в части защиты прав бывших членов семьи собственника жилого помещения), внесенному Алтайским краевым Законодательным Собранием указал следующее:

«1. Законопроектом предлагается: изменить диспо-зитивный характер нормы части четвертой статьи 31 Жилищного кодекса РФ на императивный характер. Предлагается установить, что право пользования жилым помещением, принадлежащим собственнику, не может быть сохранено, а сохраняется за бывшим членом семьи собственника на определённый срок на основании решения суда;

3.1. Комитет считает, что отсутствует объективная необходимость отказываться от диспозитивного характера нормы, содержащейся в части четвертой статьи 31 Жилищного кодекса РФ, наделяющей суд полномочием сохранить либо не сохранить право пользования жилым помещением за бывшими членами семьи собственника.

Действующая норма содержит правило, согласно которому заинтересованные в исходе дела лица вправе самостоятельно распоряжаться принадлежащими им субъективными материальными правами и процессуальными средствами их защиты. В случае изменения характера данной нормы на императивный участники процесса не смогут отступить от сформулированного в ней правила поведения. С учетом изложенного и того, что принцип диспозитивности является одним из наиболее значимых принципов гражданского судопроизводства, Комитет считает, что данное дополнение является не достаточно обоснованным».

Анализ судебной практики применения диспозитив-ных и императивных норм, регулирующих жилищные отношения показывает, что в ней довольно часто имеются указания на диспозитивный или императивный характер применяемых норм. Ярким примером толкования диспозитивных норм является разъяснение о порядке применения части 2 статьи 31 ЖК РФ, содержащееся в п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 2 июля 2009 г. № 14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации»: «в силу части 2 статьи 31 ЖК РФ члены семьи собственника жилого помещения имеют равное с собственником право пользования данным жилым помещением, если иное не установлено соглашением между собственником и членами его семьи. Таким соглашением, в частности, в пользование членам семьи собственника могут быть предоставлены отдельные комнаты в квартире собственника, установлен порядок пользования общими помещениями в квартире, определен размер расходов члена семьи собственника на оплату жилого помещения и коммунальных услуг и т.д.».8

На основании проведенного исследования мы пришли к следующим выводам:

1) Анализ императивных и диспозитивных норм жилищного права привел к выводу о том, что характер указанных норм и особенности их применения в конечном счете обусловлены спецификой предмета жилищного права и объекта жилищных отношений. В частности, установлено, что объективно существующие свойства жилого помещения, выступающего объектом жилищных отношений, предопределяют необходимость регулирования в основном императивными нормами таких жилищных отношений, как отношения по предоставлению жилых помещений на условиях социального найма, отношений по переустройству и перепланировке жилых помещений, отношений в сфере управления жилищным фондом, контроля за его использованием и сохранностью, в том числе по осуществлению государственного жилищного надзора и муниципального жилищного контроля и др.

2) Проведенный анализ специальной литературы позволяет сделать вывод о том, что специальных определений диспозитивных и императивных норм в науке жилищного права не сформулировано, в основном используются определения отраслевых наук, а именно гражданского и административного права. Такое положение дел объясняется в первую очередь комплексным характером жилищного права.

3) Предпосылками закрепления диспозитивных норм в жилищном праве являются, во-первых, положения статьи 40 Конституции РФ о существовании различных способов реализации права на жилище, во-вторых, усмотрение собственника по осуществлению правомочий владения, пользования и распоряжения жилым помещением, в-третьих, это значительная роль договорного регулирования жилищных отношений.

Список литературы:

1. Алексеев С.С. Общая теория права. Т. 2. — М.: Юрид. лит., 1982. — С. 75.

2. Брюхов Р.Б. «Диспозитивность в гражданском праве»: Автореф. дисс. канд. юрид наук. — Екатеринбугр, 2006.

3. Грушевская Е.В. «Императивность в российском гражданском праве»: Автореф. дисс.канд. юрид. наук, Краснодар, 2010. — 24 с.

4. Ковалева Ю.В. «Императивность в договорном праве»: Автореф. дисс. канд. юрид наук. — Москва, 2011.

5. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 2 июля 2009 г. № 14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. — 2009. — № 9.

6. Постановление Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 24 октября 2012 г. N 1040-6 ГД «О проекте федерального закона N 82630-5 «О внесении изменений в статью 31 Жилищного кодекса Российской Федерации» // СЗ РФ. — 2012. — № 45. — Ст. 6157

7. Заключение Комитета Государственной Думы Федерального Собрания РФ по вопросам семьи, женщин и детей по проекту федерального закона N 82630-5 «О внесении изменений в статью 31 Жилищного кодекса Российской Федерации» (в части защиты прав бывших членов семьи собственника жилого помещения), внесенному Алтайским краевым Законодательным Собранием // СПС «ГАРАНТ»

8 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 2 июля 2009 г. № 14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. — 2009. — № 9.

РЕЦЕНЗИЯ

на статью канд.юрид.наук, доцента Карягина Николая Егоровича на тему «Диспозитивные и императивные нормы в жилищном праве: вопросы теории и практики применения». Диспозитивные и императивные норы, являясь одним из наиболее важных видов правовых норм, в то же время выступают основой формирования диспозитивного и императивного методов правового регулирования. Сущность, содержание, особенности применения диспозитивных и императивных норм всесторонне исследованы в современной юридической науке. Вместе с тем, недостаточно исследованными являются особенности использования указанных норм в правовом регулировании некоторых сфер общественных отношений, примером которых выступают жилищные отношения.

В рецензируемой статье автор на основе анализа значительного числа источников специальной литературы исследует сущность и особенности диспозитивных и императивных норм, закрепленных в жилищном законодательстве. Автор выявляет особенности жилищных отношений, составляющих предмет жилищного права, и определяет их влияние на содержание и особенности применения императивных и диспо-зитивных норм.

Значительное место в работе уделено исследованию влияния свойств и особенностей жилых помещений, являющихся объектами жилищных отношений, на закрепление и применение диспозитивных и императивных норм жилищного права.

Новизна рецензируемой статьи состоит в комплексном исследовании особенностей указанных норм в отдельных институтах жилищного права.

Теоретическая и практическая значимость работы обусловлена возможностью использования ее положений и выводов в дальнейших исследованиях проблем предмета и метода жилищного права.

Статья рекомендуется для публикации в открытой печати и ранее не публиковалась.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Заведующий кафедрой гражданского и предпринимательского права ФГАОУ ВПО К(П)ФУ, канд. юрид. наук, доцент

К.М. Арсланов

24 ноября 2016 года состоялось заседание студенческого научного кружка по гражданскому праву, части первой под руководством кандидата юридических наук, доцента Салей Елены Анатольевны и кандидата юридических наук, доцента Ландо Дарьи Дмитриевны.
Модератором заседания выступила старший преподаватель кафедры гражданского права Авдеева Татьяна Владимировна.
Заседание проходило в формате командных дебатов на тему «Диспозитивность в гражданском праве».
Перед участниками кружка была поставлена задача представления подходов к определению диспозитивности норм гражданского права в Республике Беларусь и Российской Федерации. Их сопоставление обусловлено принятием в 2014 г. Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации №16 «О свободе договора и ее пределах», которое обозначило принципиальные различия в названных подходах (далее – ППВАС «О свободе договора»). Данным постановлением был концептуально изменен подход к трактовке диспозитивности в гражданском праве Российской Федерации, а именно была установлена презумпция диспозитивности норм взамен существовавшей ранее презумпции императивности (которая в настоящее время действует в Республике Беларусь).

При анализе названной проблематики следует отметить, что принципы и методы гражданского права не являются произвольными: они основаны на специфике гражданско-правовых отношений, составляющих его предмет. Сами гражданско-правовые отношения предопределяют инструменты их правового регулирования. Именно поэтому принципиально-методологическая основа гражданского права обусловливается, в первую очередь, принципами построения экономики в стране, спецификой политической ситуации, системой управления и множеством других факторов, вплоть до менталитета.
Диспозитивность в гражданском праве выступает в качестве принципа гражданско-правового регулирования и метода такого регулирования.
Степень диспозитивности гражданского права зависит:
• от определения диспозитивной нормы;
• от существующих приемов толкования норм в качестве диспозитивных и императивных;
• от объема диспозитивных норм в общем числе норм;
• от качества юридической техники;
• от множества других факторов, определяющих специфику национальной правовой системы.
Первой выступала команда, представляющая подход Республики Беларусь.
Прежде всего, участниками команды было проанализировано определение диспозитивной нормы, содержащееся в ч. 2 п. 3 ст. 391 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее – ГК). «В случаях, когда условия договора предусмотрены нормой, которая применяется постольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное (диспозитивная норма), стороны могут своим соглашением установить условие, отличное от предусмотренного в ней, если это не противоречит законодательству. При отсутствии такого соглашения условие договора определяется диспозитивной нормой».
Данным положением предусматривается, что если норма диспозитивна, то стороны своим соглашением могут установить иные условия, отличные от установленных в ней. Важно определить, что понимает законодатель под «иным условием». В аналогичной норме в Гражданском кодексе Российской Федерации (далее – ГК РФ) предусмотрено, что стороны своим соглашением могут исключить применение данной нормы или предусмотреть иное условие, отличное от установленного в ней. Остается открытым вопрос, допускает ли законодательство Республики Беларусь исключение применения диспозитивных норм. По мнению докладчиков, формулировку определения диспозитивной нормы следует толковать расширительно, понимая под «иным» в том числе и исключение ее применения. И хотя практика в большинстве случаев идет по пути иного толкования, то есть запрета исключать диспозитивные нормы, участники кружка утверждали, что такое толкование не имеет под собой должных оснований.
Примером диспозитивной нормы, позволяющей сторонам исключить ее применение является норма ч. 2 п. 2 ст. 10 ГК: «До обращения в суд с иском по спорам, возникающим между юридическими лицами и (или) индивидуальными предпринимателями, обязательным является предъявление претензии (письменного предложения о добровольном урегулировании спора), если иное не установлено настоящим Кодексом, иными законодательными актами или договором. Порядок предъявления претензии устанавливается законодательством или договором». Как видно, данная норма допускает отказ субъектов в договоре от претензионного порядка урегулирования споров, а значит, исключение применения данной диспозитивной нормы, и на практике такой отказ субъектами осуществляется.
Участники кружка сделали вывод о необходимости легального толкования определения диспозитивной нормы (ч. 2 п. 3 ст.391 ГК), разъясняющего, что стороны могут исключить применение диспозитивной нормы, если иное не вытекает из законодательства или существа регулируемых отношений.
Фундаментальное различие в подходах Республики Беларусь и Российской Федерации состоит в использовании различных приемов толкования норм как императивных или как диспозитивных. В Республике Беларусь при толковании норм применяется буквальное толкование, тогда как в Российской Федерации – смысловое, телеологическое, системное.
В Республике Беларусь норма признается диспозитивной, если это прямо предусмотрено в ней. То есть по общему правилу все гражданско-правовые нормы императивны, а диспозитивный характер они приобретают только по воле законодателя.
При использовании рассматриваемого подхода, норма признается диспозитивной, если:
1) содержат прямое указание – «если иное не предусмотрено договором»;
2) содержат перечень вариантов поведения, которые могут быть избраны субъектом для реализации своих прав (например, статья 445 ГК – последствия несоблюдения условия о качестве товара).
Вместе с тем, смысловой (содержательный) анализ ряда норм ГК убеждает в том, что, несмотря на отсутствие явных признаков, указывающих на диспозитивность, они являются таковыми.
В заключение участники кружка привели слушателям свои выводы, вытекающие из анализа подхода к трактовке диспозитивности, реализованного в Республике Беларусь. Положительные моменты существующего подхода состоят в том, что он:
• призван защищать участников гражданского оборота от недобросовестных действий контрагентов;
• обеспечивает стабильность гражданского права, делая отношения между сторонами и их регулирование более определенным;
• может способствовать реализации принципа социальной направленности регулирования экономической деятельности, а также претворению в жизнь ряда государственных и общественных интересов;
• минимизирует конфликты и связанные с ними издержки, которые значительно увеличиваются при возникновении спора между сторонами о характере норм гражданского права и последующем обращении сторон в суд.
При этом отечественный подход имеет целый ряд недостатков, поскольку:
• ограничивает принцип свободы договора, который призван развивать инициативу участников гражданского оборота в достижении наиболее эффективного регулирования договорных отношений.
• большой объем в законодательстве императивных норм и стремление участников гражданского оборота их обойти, негативно сказывается на стабильности гражданского оборота, создавая большее число поводов для признания сделок недействительными как не соответствующих законодательству.
Оценив преимущества и недостатки сложившегося в отечественном гражданском праве подхода к пониманию диспозитивности, команда пришла к выводу, что в таком виде понимание диспозитивности является рудиментом командно-административной системы управления, замедляющим полезную инициативу участников гражданского оборота и препятствующим сближению гражданского права Республики Беларусь с развитыми гражданскими правопорядками. Однако переход Республики Беларусь к презумпции диспозитивности требует серьезной подготовки – доктринальной, юридико-технической, мировоззренческой.
В следующей части заседания участники второй команды представили аудитории подход Российской Федерации. Ими было проанализировано вышеназванное ППВАС «О свободе договора», которым была закреплена презумпция диспозитивности предписывающих норм, т.е. норм, определяющих права и обязанности сторон договора. Эта презумпция означает, что, по общему правилу, норма признаётся диспозитивной, за исключением случаев, когда такая норма содержит прямой запрет или признана таковой судом исходя из целей законодателя.
Императивными нормами в законодательстве Российской Федерации считаются:
1) нормы, которые содержат явно выраженный запрет на установление соглашением сторон условия договора, отличного от предусмотренного этой нормой правила (например, в ней предусмотрено, что такое соглашение ничтожно, запрещено или не допускается, либо указано на право сторон отступить от содержащегося в норме правила только в ту или иную сторону, либо названный запрет иным образом недвусмысленно выражен в тексте нормы);
2) нормы, которые не содержат явно выраженного запрета на установление иного, но если исходя из целей законодательного регулирования это необходимо для защиты особо значимых охраняемых законом интересов слабой стороны договора, третьих лиц, публичных интересов и т. д.), недопущения грубого нарушения баланса интересов сторон либо императивность нормы вытекает из существа законодательного регулирования данного вида договора.
Таким образом, императивность предписывающей нормы может быть как прямо отражена в тексте, так и вытекать из смысла нормы. В последнем случае суд выводит императивность из толкования природы нормы в контексте целей законодательного регулирования. Такая предписывающая норма, прямо не выраженная как законодательный запрет, признается судом императивной, если ему очевидны те охраняемые законом интересы, которые данная норма имеет целью защитить посредством ограничения свободы договора (защита публичных интересов, интересов третьих лиц, слабой стороны договора, справедливого баланса интересов сторон и т.п.).
Если из буквального текста нормы или из толкования ее природы не следует императивность спорной нормы, определяющей права и обязанности сторон договора, такую норму суд должен толковать в качестве диспозитивной
При этом ППВАС «О свободе договора» предусматривает и возможности ограничения императивности и диспозитивности норм. Так, из целей законодательного регулирования может следовать, что содержащийся в императивной норме запрет на соглашение сторон об ином должен толковаться ограничительно. В частности, суд может признать, что данный запрет не допускает установление сторонами только условий, ущемляющих охраняемые законом интересы той стороны, на защиту которой эта норма направлена. Это означает, что, если императивность предписывающей нормы прямо отражена в ее тексте или вытекает из ее природы, суд может ограничительно истолковать охват такой императивности и путем такого толкования допустить некоторые из вариантов отступления сторон от ее положений.

При этом если норма содержит прямое указание на возможность предусмотреть иное соглашением сторон, суд, исходя из существа нормы и целей законодательного регулирования, может истолковать такое указание ограничительно, то есть сделать вывод о том, что диспозитивность этой нормы ограничена определенными пределами, в рамках которых стороны договора свободны установить условие, отличное от содержащегося в ней правила.
В результате анализа подхода к толкованию диспозитивности, применяемого в Российской Федерации, команда пришла к ряду выводов:
• реализация презумпции диспозитивности была обусловлена стремлением обеспечить осуществление принципа свободы договора, что является основным преимуществом данного подхода;
• рассмотренный подход облегчает процесс преодоления коллизий и пробелов в праве, а также снимает с законодателя бремя решения вопроса о диспозитивности;
• субъектам предоставляются более широкие права по защите: действуя в своих интересах, они могут оспаривать характер нормы, доказывать наличие обстоятельств, являющихся основанием для признания нормы императивной.
Однако при этом может возникнуть и ряд негативных последствий:
• создание некоторой неопределенности, нестабильности в отношениях сторон, учитывая складывающуюся на обширной территории Российской Федерации разную практику применения судами одних и тех же норм;
• обширные полномочия суда по толкованию норм права выходят за пределы обычного применения права и приобретают характерные черты правотворчества, что может осложнить вопрос реализации принципа разделения властей.
В заключительной части заседания кружка участникам были предложены для разрешения казусы, решение которых кардинально различалось в зависимости от применяемого подхода к толкованию императивных и диспозитивных норм, тогда как сами нормы, касающиеся соответствующих правоотношений в законодательстве Республики Беларусь и Российской Федерации, по содержанию были аналогичны друг другу.
Отчет подготовили — староста кружка Ксения Филиппович и Ирина Демидик
Фото – М. Дубовец, С. Негареш
Обработка – О.Н. Знак