Постановления Пленума ВАС РФ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ
Пленума Высшего Арбитражного Суда
Российской Федерации

Москва

№27

16 мая 2014 г.

О некоторых вопросах применения законодательства об исполнительном производстве

В связи с возникающими в судебной практике вопросами и в целях повышения исполнимости судебных актов арбитражных судов, а также систематизации правовых позиций, сформированных Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации при рассмотрении конкретных дел в порядке надзора, Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации на основании статьи 13 Федерального конституционного закона от 28.04.1995 № 1-ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации» постановляет дать следующие разъяснения.

1. В силу части 4 статьи 319 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее — АПК РФ) по каждому судебному акту арбитражного суда выдается один исполнительный лист, если законом не установлено иное.

Согласно статье 16 АПК РФ вступившие в законную силу судебные акты арбитражного суда, к которым относятся, в частности, определение о процессуальном правопреемстве, определение об исправлении описок, опечаток и арифметических ошибок, являются обязательными для органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц и граждан и подлежат исполнению на всей территории Российской Федерации.

Принимая во внимание приведенные положения, в случае исправления арбитражным судом описок, опечаток и арифметических ошибок, допущенных в резолютивной части судебного акта, а также при выбытии одной из сторон исполнительного производства (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка права требования, перевод долга) судебный пристав-исполнитель во исполнение соответствующего определения арбитражного суда вносит указанные исправления постановлением о внесении изменений в ранее вынесенные постановления (часть 3 статьи 14, статья 52 Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (далее — Закон об исполнительном производстве, Закон)). Требование судебного пристава-исполнителя о предоставлении ему в этих случаях нового исполнительного листа не соответствует законодательству.

В то же время в случаях, когда образуется множественность лиц на стороне должника или взыскателя (например, в результате наследования, реорганизации юридического лица, частичной уступки права требования), арбитражный суд по ходатайству взыскателя на основании части 5 статьи 319 АПК РФ вправе выдать несколько исполнительных листов взамен ранее выданных. Также при замене порядка или способа исполнения судебного акта арбитражный суд по ходатайству взыскателя выдает новый исполнительный лист взамен ранее выданного.

2. Перемена имени физического лица и смена наименования юридического лица не влекут выбытие одной из сторон в спорном или установленном судебным актом арбитражного суда правоотношении. Следовательно, в этих случаях отсутствует необходимость в разрешении арбитражным судом вопроса о процессуальном правопреемстве (статья 48 АПК РФ).

Сведения о перемене имени физического лица и смене наименования юридического лица отражаются судебным приставом-исполнителем в соответствующих постановлениях на основе документов и сведений, полученных в установленном порядке (например, из свидетельства о перемене имени или из выписки из Единого государственного реестра юридических лиц).

При наличии сомнений в достоверности представленных стороной исполнительного производства сведений о перемене имени или об изменении наименования судебный пристав-исполнитель вправе обратиться за их подтверждением в соответствующий орган, осуществляющий запись актов гражданского состояния или государственную регистрацию юридических лиц (пункт 2 статьи 12 Федерального закона от 21.07.1997 № 118-ФЗ «О судебных приставах»).

3. Арест может быть наложен арбитражным судом в качестве меры по обеспечению иска и исполнения судебного акта (пункт 1 части 1 статьи 91 АПК РФ), а также судебным приставом-исполнителем в качестве меры по обеспечению исполнения исполнительного документа(пункт 7 части 1 статьи 64 Закона об исполнительном производстве) или в качестве меры принудительного исполнения (статья 80 Закона).

Наложение ареста арбитражным судом в качестве обеспечительной меры не предполагает установление судебным приставом-исполнителем дополнительных ограничений, не поименованных арбитражным судом, поскольку пределы обеспечительных мер определяются на основе ходатайства истца, с которого в случае отказа в иске могут быть взысканы убытки. В частности, если арбитражный суд указал в резолютивной части судебного акта на арест имущества в порядке обеспечения иска, это не предполагает изъятие и передачу данного имущества на ответственное хранение иному лицу судебным приставом-исполнителем.

Если арбитражный суд арестовал имущество, а судебный пристав- исполнитель, вводя дополнительные ограничения права ответчика, изъял и передал его на ответственное хранение, а впоследствии истцу было отказано в иске, в целях обеспечения исполнения которого был наложен арест, ответчик вправе взыскать убытки, причиненные изъятием имущества за счет казны Российской Федерации.

В силу части 4 статьи 96 АПК РФ при удовлетворении иска принятые обеспечительные меры сохраняют свое действие до фактического исполнения судебного акта, которым закончено рассмотрение дела по существу.

Поскольку обеспечительные меры принимаются с целью гарантии последующего исполнения, они не являются препятствием для исполнения судебного акта, для обеспечения исполнения которого они были приняты. В частности, арест не является препятствием для обращения взыскания на арестованное имущество и последующей регистрации перехода права собственности за покупателем имущества с торгов в связи с исполнением судебного акта, для обеспечения исполнения которого арест был наложен.

4. В соответствии с частью 6 статьи 45 Закона об исполнительном производстве по приостановленному исполнительному производству до его возобновления не допускается применение мер принудительного исполнения. Какие-либо иные ограничения, в том числе по совершению иных исполнительных действий, Законом не предусмотрены.

Арест, налагаемый судебным приставом-исполнителем в качестве меры по обеспечению исполнения исполнительного документа (пункт 7 части 1 статьи 64 Закона), направлен на сохранение возможности исполнения судебного акта и не равнозначен аресту как мере принудительного исполнения, следовательно, может быть наложен судебным приставом-исполнителем в период приостановленного исполнительного производства или в случаях, когда приостановлено исполнение судебного акта.

5. Статьей 85 Закона об исполнительном производстве предусмотрен ряд случаев, когда судебный пристав-исполнитель обязан привлечь оценщика для оценки отдельной вещи или имущественного права. При этом частью 7 данной статьи предусмотрено, что стоимость объекта оценки, указанная оценщиком в отчете, может быть оспорена в суде сторонами исполнительного производства не позднее десяти дней со дня их извещения о произведенной оценке.

Следовательно, оспаривание результатов оценки, приведенной оценщиком в отчете, посредством предъявления отдельного иска допускается законом и направлено на защиту прав и законных интересов сторон исполнительного производства. Вместе с тем не исключается и оспаривание постановления судебного пристава-исполнителя об оценке имущества.

В целях эффективного решения вопроса о правомерности произведенной оценки и оптимизации разрешения споров в арбитражных судах к участию в деле об оспаривании результатов оценки, указанной оценщиком в отчете, необходимо привлекать судебного пристава-исполнителя. При оспаривании постановления судебного пристава-исполнителя об оценке имущества к участию в деле привлекается оценщик.

При рассмотрении споров об оценке имущества арбитражный суд делает вывод о достоверности произведенной оценки независимо от того, как сформулировал требование заявитель — оспаривание результата оценки или постановления судебного пристава-исполнителя, поскольку в обоих случаях существо спора заключается в определении достоверности произведенной оценки.

В случае, если в ходе судебного разбирательства была определена надлежащая оценка имущества, в резолютивной части судебного акта об оспаривании постановления судебного пристава-исполнителя об оценке или об оспаривании результатов оценки арбитражный суд на основании или по аналогии с пунктом 3 части 4 статьи 201 АПК РФ указывает соответствующую оценку, которая впоследствии должна использоваться в исполнительном производстве.

6. В силу статьи 86 Закона об исполнительном производстве как движимое, так и недвижимое имущество должника, на которое наложен арест, передается судебным приставом-исполнителем под охрану или на хранение должнику или членам его семьи на безвозмездной основе; лицам, с которыми территориальным органом ФССП России заключен соответствующий договор, — на возмездной основе. Движимое имущество может быть передано на хранение также взыскателю на безвозмездной основе.

Безвозмездный характер охраны или хранения имущества не исключает возмещения взыскателю необходимых расходов, понесенных на обеспечение сохранности имущества (статья 117 Закона), однако такие расходы возмещаются из стоимости имущества должника, а не за счет казны Российской Федерации.

7. В случаях, когда судебным приставом-исполнителем совершены действия (бездействие), повлекшие невозможность исполнения судебного акта, в частности, незаконно снят арест с впоследствии отчужденного должником имущества, взыскатель имеет право на иск о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя, за счет казны Российской Федерации по правилам статей 1064, 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ).

При утрате переданного на хранение или под охрану имущества взыскатель также имеет право на иск о возмещении вреда за счет казны Российской Федерации, поскольку судебный пристав-исполнитель несет ответственность за действия третьих лиц, на которых он возложил свою обязанность по сохранности имущества должника (статья 403 ГК РФ).

Если в процессе рассмотрения иска о возмещении вреда истец не может доказать точный размер своих имущественных потерь, полный отказ в иске нарушает конституционный принцип справедливости и лишает заявителя возможности восстановления его нарушенных прав. Объективная сложность доказывания убытков и их размера, равно как и причинно-следственной связи между причиненными убытками и действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя, не должна снижать уровень правовой защищенности взыскателя в исполнительном производстве, в чью пользу принят, но не исполнен судебный акт. Арбитражный суд не может полностью отказать в удовлетворении требования истца о возмещении вреда, причиненного действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя только на том основании, что размер убытков не может быть установлен с разумной степенью достоверности. В этом случае размер подлежащего возмещению вреда определяется арбитражным судом с учетом всех обстоятельств дела исходя из принципа справедливости и соразмерности ответственности.

В частности, если из-за незаконного снятия ареста с имущества оно было отчуждено должником либо после передачи на хранение погибло у хранителя, возможный размер убытков, причиненный судебным приставом-исполнителем, может быть равен примерной стоимости отчужденной или погибшей вещи.

В случае если исполнительное производство окончено в связи с невозможностью исполнения, на истца по иску о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя, не возлагается обязанность по доказыванию отсутствия иного имущества у должника, на которое можно обратить взыскание.

Положения статьи 321 АПК РФ, предоставляющие взыскателю право неоднократного после возврата исполнительного листа предъявления его к взысканию, не могут быть истолкованы в смысле отсутствия у взыскателя, утратившего возможность получить причитающиеся с должника суммы в связи с выбытием его имущества по причине незаконных действий судебного пристава-исполнителя, права на возмещение вреда.

Тот факт, что постановление, действия (бездействие) судебного пристава-исполнителя не были признаны в судебном порядке недействительными, сам по себе не является основанием для отказа в иске о возмещении вреда, причиненного таким постановлением, действиями (бездействием). Незаконность действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя арбитражный суд оценивает при рассмотрении иска о возмещении вреда.

После возмещения указанного вреда взыскателю за счет казны Российской Федерации, публичное образование приобретает право на иск к должнику о взыскании неосновательно сбереженных денежных средств (статья 1102 ГК РФ).

8. При разрешении споров, связанных с применением последствий недействительности сделки, совершенной на публичных торгах, проводимых в ходе исполнительного производства (далее — торги), арбитражным судам необходимо учитывать следующее.

В силу пункта 2 статьи 167 ГК РФ покупатель имущества с торгов обязан возвратить его не должнику, а продавцу как стороне недействительной сделки с целью проведения повторных торгов; денежные средства покупателю имущества возвращает продавец как сторона недействительной сделки. У взыскателя полученные в результате исполнительного производства денежные средства изъяты быть не могут.

Согласно пункту 1 части 1 статьи 47 Закона исполнительное производство оканчивается судебным приставом-исполнителем в случае фактического исполнения требований, содержащихся в исполнительном документе. По смыслу статьи 69 Закона требования взыскателя удовлетворяются из стоимости имущества должника. Следовательно, признание торгов недействительными и применение последствий недействительности сделки, заключенной на торгах, означает, что требования взыскателя удовлетворены не за счет стоимости имущества должника.

По этой причине в случае применения последствий недействительности сделки, заключенной на торгах, исполнительное производство подлежит возобновлению судебным приставом-исполнителем на основании решения арбитражного суда о применении последствий недействительности сделки с целью проведения повторных торгов.

В силу части 1 статьи 66 Закона судебный пристав-исполнитель вправе обратиться в регистрирующий орган для проведения в установленном порядке государственной регистрации права собственности должника на имущество в целях последующего обращения взыскания на данное имущество. На этом основании в случае признания арбитражным судом торгов недействительными и применения последствий недействительности заключенной на них сделки действия судебного пристава-исполнителя по восстановлению положения, существовавшего до проведения торгов, законны, а именно по обращению в Росреестр с целью внесения в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним на основании судебного решения о применении последствий недействительности сделки записи о праве собственности на проданные с недействительных торгов объекты недвижимости должника и отметки об аресте этого имущества.

Если на повторных торгах имущество было продано по более высокой цене, чем на первоначальных торгах, то соответствующие денежные средства перечисляются взыскателю (если его требование не было удовлетворено в полном объеме) либо должнику (если требование взыскателя было удовлетворено в полном объеме).

Если на повторных торгах имущество было продано по меньшей цене, чем на первоначальных торгах, соответствующие затраты продавца не возмещаются, поскольку первоначальные торги признаются недействительными в результате нарушения правил их проведения, то есть в результате действий продавца.

9. Исполнительский сбор является денежным взысканием, налагаемым на должника в случае неисполнения им исполнительного документа в срок, установленный для его добровольного исполнения. Должник освобождается от уплаты исполнительского сбора в случае представления им доказательств того, что добровольное исполнение было невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств (части 1-2 статьи 112 Закона об исполнительном производстве).

С учетом изложенного с должника не подлежит взысканию исполнительский сбор, если им будут представлены доказательства осуществления конкретных действий, подтверждающих намерение исполнить исполнительный документ в добровольном порядке в течение срока на добровольное исполнение. К таким действиям относится, в частности, перечисление в срок, установленный для добровольного исполнения, присужденных денежных средств на депозитный счет арбитражного суда или нотариуса.

10. Исполнительский сбор устанавливается судебным приставом-исполнителем по истечении срока на добровольное исполнение судебного акта (часть 2 статьи 112 Закона).

Должник вправе обратиться в суд с заявлением об оспаривании постановления судебного пристава-исполнителя о взыскании исполнительского сбора, с иском об отсрочке или о рассрочке его взыскания, об уменьшении его размера или освобождении от взыскания исполнительского сбора (часть 6 статьи 112 Закона).

Принимая во внимание приведенные положения, должник вправе оспорить постановление судебного пристава-исполнителя о взыскании исполнительского сбора в тех случаях, когда полагает, что такое постановление не соответствует закону или иному нормативному правовому акту и нарушает его права и законные интересы (часть 1 статьи 198 АПК РФ).

Если должник оспаривает постановление судебного пристава-исполнителя о взыскании исполнительского сбора на том основании, что он имеет право на получение отсрочки или рассрочки его взыскания, на уменьшение его размера или на освобождение от взыскания исполнительского сбора, арбитражный суд решает соответствующий вопрос по существу, например, уменьшает размер исполнительского сбора без признания постановления судебного пристава-исполнителя о взыскании исполнительского сбора незаконным по этой причине.

Председатель Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации

А.А. Иванов

Секретарь Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации

Т.В. Завьялова

Графический образ документа

Пленум Верховного суда РФ вынес новые разъяснения по вопросам исполнительного производства

Полное описание

17 ноября 2015 года Пленум Верховного суда РФ вынес Постановление № 50 «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства». Указанное постановление не только воспроизводит ранее озвученные правовые позиции высших судов (в том числе Высшего арбитражного суда РФ), но и конкретизирует ряд положений законодательства об исполнительном производстве и судебной практики, до настоящего момента являвшиеся спорными.

Первые две главы Постановления содержат подробные положения о разграничении компетенции между судебными органами по вопросам, связанным с исполнительным производством. Необходимость указанных разъяснений вызвана недавним введением в действие Кодекса административного судопроизводства РФ. Помимо этого, в указанных главах рассматриваются и ранее существовавшие вопросы о компетенции судов. Так, подтверждается приоритет судов общей юрисдикции при рассмотрение споров, связанных с осуществлением сводного исполнительного производства.

Заметной новеллой является запрет судебному приставу-исполнителю отменять вынесенное им постановление. Полномочиями по отмене постановлений наделены старшие судебные приставы и их заместители. Интересно, что указанные положения противоречат ранее существовавшим позициям Высшего арбитражного суда и сложившейся правоприменительной практике.

Ряд важных положений Постановления № 50 касается оспаривания постановлений и действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя в суде. В частности, Пленум установил, что несвоевременное рассмотрение жалобы на действия пристава вышестоящими органами и должностными лицами является уважительной причиной для пропуска обращения в суд по таким делам. В то же время, четко установлен круг ответчика по подобным иска. Ответчиком может быть сам судебный пристав-исполнитель, чьи действия оспариваются, а в случае прекращения его полномочий – должностное лицо, которому указанные полномочия были переданы (или старший судебный пристав, если полномочия не передавались). Кроме того, к участию в деле в качестве третьего лица должен привлекаться и сам территориальный орган ФССП, в котором служит ответчик. Стоит отметить, что указанные положения могут в значительной мере предотвратить волокиту, вызванную большой текучкой кадров в системе ФССП и следующей из неё частой передачей дел от одного пристава к другому (за счет возможности привлечения в качестве ответчика руководителя отдела службы судебных приставов в случае длительного неназначения ответственного пристава). В то же время, необходимость привлекать к участию в деле нескольких представителей ФССП может сделать затруднительном рассмотрение дела в случае неявки кого-либо из сторон или третьих лиц.

Заметным нововведением стало закрепление в постановлении признаков незаконного бездействия судебного пристава-исполнителя. В то же время, Верховный суд указал, что превышение двухмесячного срока на исполнение судебного решения само по себе не свидетельствует о незаконном бездействии пристава-исполнителя, чего в ходе обсуждения проекта постановления добивались представители ФССП и Минюста. Обстоятельства, связанные с организацией работы службы судебных приставов, однако, так и не были признаны оправдывающими превышение сроков, что указывается в п. 15 Постановления.

Верховный суд также разрешил ряд вызывавших на практике проблемы вопросов, связанных с правопреемством в ходе исполнительного производства. Так, Пленум подтвердил, что вопрос о правопреемстве на стадии исполнительного производства рассматривается только судами на основании обращения сторон, лица, считающего себя правопреемником, либо самого судебного пристава-исполнителя. При этом, Постановление ещё раз воспроизводит зачастую игнорировавшуюся правоприменителем позицию Высшего арбитражного суда о перемене имени физического лица или изменении наименования организации. Суд указал, что указанные изменения не требуют правопреемства и оформляются постановлением судебного пристава, а также могут упоминаться как в дальнейших актах пристава, так и в ранее вынесенных постановлениях по соответствующему делу.

С другой стороны, что в Постановлении отсутствуют существовавшие ранее правовые позиции Высшего арбитражного суда, согласно которым в случае образования множественности лиц на стороне взыскателя или должника суд выдает несколько исполнительных листов взамен ранее выданных. Представляется, что данная проблема, имеющая большое практическое значение, должна быть разрешена Верховным судом в дальнейшем.

Верховный суд рассмотрел и дискуссионный вопрос о применении мер принудительного исполнения и совершении исполнительных действий до истечения срока дли добровольного исполнения. Суд указал, что применение мер принудительного исполнения в течении е указанного срока не допускается, хотя могут быть совершены отдельные исполнительные действия (например, арест имущества должника). Кроме того, Пленум подтвердил, что не допускается ограничение выезда должника за пределы Российской Федерации до истечения срока на добровольное исполнение и получения судебным приставом-исполнителем информации о том, что должник обладает информацией о возбуждении в отношении него исполнительного производства. Интересно, что суд не конкретизировал, в какой конкретно форме должна быть получена информация, что предоставляет широкие возможности для толкования указанного положения.

Пленумом была разрешена существовавшая ранее проблема, связанная с исключением недействующего должника-организации из ЕГРЮЛ по решению регистрирующего органа на основании ст. 21.1 ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. Взыскатели, по определённым причинам пропустившие момент ликвидации своего должника, теперь вправе обратиться в суд с заявлением о назначении процедуры распределения имущества, оставшегося после должника, если таковое будет обнаружено.

В Постановлении был разрешён вопрос о наложении ареста и запрета на распоряжение имуществом должника. Как указал суд, арест качестве исполнительного действия может быть наложен судебным приставом-исполнителем в целях обеспечения исполнения исполнительного документа, содержащего требования об имущественных взысканиях (согласно п. 7 ч. 1 ст. 64, ч. 1 ст. 80 ФЗ «Об исполнительном производстве»). Арест должен быть соразмерен объему требований взыскателя. В то же время, формально несоразмерный арест допустим, если должник не предоставил судебному приставу-исполнителю сведений о наличии другого имущества, на которое можно обратить взыскание, или при отсутствии у должника иного имущества, его неликвидности либо малой ликвидности. Также суд указал, что изложенный в ч. 1 ст. 64 перечень исполнительных действий не является исчерпывающим и судебный пристав-исполнитель вправе совершать иные действия, необходимые для своевременного, полного и правильного исполнения исполнительных документов, если они соответствуют задачам и принципам исполнительного производства и не нарушают защищаемые федеральным законом права должника и иных лиц. К таким действиям Пленум относит, в частности, установление запрета на распоряжение принадлежащим должнику имуществом (в том числе запрета на совершение в отношении него регистрационных действий. Указанный запрет рассматривается фактически как предшествующая аресту процедура. После обнаружения фактического местонахождения имущества пристав обязан наложить на него арест.

Важной новеллой стоит признать возможность наложения ареста или запрета на распоряжение на имущество, на которое в соответствии со ст. 446 ГПК не может быть обращено взыскание. В качестве примера Постановление № 50 указывает единственное жильё должника. При этом, подобные меры должны приниматься судебным приставом-исполнителем в целях воспрепятствования должнику распорядиться данным имуществом в ущерб интересам взыскателя, а само наложение ареста либо установление соответствующего запрета не должно препятствовать гражданину-должнику и членам его семьи пользоваться таким имуществом. Также была установлена и возможность ареста имущества, находящегося в совместной собственности.

Часть положений Постановления касается ареста денежных средств на банковских счетах должника. Интересно, что арест может быть наложен не только на денежные средства, находящиеся или поступающие на счет должника, но также и на средства, которые поступят на имя должника в будущем на корреспондентский счет обслуживающего его банка, если иные меры не могут обеспечить исполнение принятого судебного акта. При этом, указывается, что наложить подобный арест может только суд.

Ряд изложенных в Постановлении правовых позиция Верховного суда касается вопросов обращения взыскания на имущество должника. Интересной представляется закреплённая Пленумом презумпция принадлежности должнику движимого имущества, находящегося в помещении либо на ограждённом от доступа других лиц земельном участке, находящимися в собственности или владении должника. Бремя доказывания иного ложится при этом на заинтересованных лиц. При этом, стоит иметь в виду, что арест судебным приставом-исполнителем движимого имущества должника в ходе выезда по его месту жительства или нахождения является весьма распространённой и эффективной мерой из арсенала приставов. В то же время, взыскание на сами земельные участки, согласно ст. 278 ГК и п. 58 Постановления, допускается только на основании решения суда. Такие дела рассматриваются в порядке искового производства с соблюдением правил исключительной подсудности.

Ещё одним важным положением является подтверждённая судом возможность обратить взыскание на заложенное имущество для удовлетворения требований взыскателя, не являющегося залогодержателем. Взыскание может быть обращено судебным приставом-исполнителем при отсутствии иного, помимо заложенного, имущества, на которое можно обратить взыскание. Обращение взыскания в данном случае осуществляется с учетом правил продажи имущества, обремененного правами третьих лиц (согласно п. 1 ст. 353, ст. 460 ГК РФ, ст. 38 Закона «Об ипотеке»).

Наконец, последняя глава Постановления № 50 рассматривает вопросы возмещения вреда, причинённого незаконными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя. Пленум рассматривает как обязательное условие возмещения вреда предварительное признание действий пристава, повлекших причинение вреда, незаконными. Также нельзя отказывать в возмещении вреда по причине невозможности установления конкретного размера вреда. Ещё более крепкой позицию истцов по спорам о возмещении вреда делают положения, возлагающие бремя доказывания правомерности своих действия по таким делам на судебного пристава-исполнителя.

В связи с принятием Постановления № 50 утратило силу Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 16 мая 2014 года № 27 «О некоторых вопросах применения законодательства об исполнительном производстве». Следует заметить, что новые правовые позиции высшего суда по вопросам исполнительного производства более подробно конкретизируют положения законодательства и расширяют права взыскателя и возможности пристава в рамках исполнительного производства. Группа юридических компаний «Лекс» уже начала внедрять наиболее заметные новшества в свою практику.

Болотский И.Н.

Взыскание убытков со Службы судебных приставов: доколе нижестоящие суды будут продолжать игнорировать Постановление Пленума ВС РФ №50 от 17 ноября 2015 года?

Коллеги,

как говорится, не могу молчать.

Какой вообще смысл в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, если нижестоящие суды позволяют себе преспокойно игнорировать закрепленные разъяснения. Как известно, в силу вытекающего из статьи 126 Конституции Российской Федерации правомочия Пленума Верховного Суда РФ давать судам разъяснения по вопросам судебной практики после принятия постановления Пленума, в котором разъясняется смысл той или иной нормы права, применение судами в ходе рассмотрения дела конкретных правовых норм должно соотносится с разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации, — иное может свидетельствовать о судебной ошибке, допущенной при разрешении дела (постановление Конституционного Суда РФ от 23 декабря 2013 года N 29-П).

Однако, я не первый раз сталкиваюсь с тем, что иногда арбитражные суды просто игнорируют разъяснения, принятые Верховным Судом РФ, даже не пытаясь объяснить в силу каких уникальных обстоятельств они считают утвержденные высшим судом правовые позиции неприменимыми в конкретных обстоятельствах. Суды просто толкуют закон прямо вопреки четким и ясным позициям Верховного Суда РФ, как если бы их не было.

Очередной такой пример, с которым я лично столкнулся при взыскании убытков со Службы судебных приставов, вынудил меня излить свое возмущение на данном портале.

Толкование закона по версии Верховного Суда РФ.

Любой практикующий юрист скажет, что исключительно актуальным и, что называется, «назревшим» было принятое три года назад Пленумом Верховного Суда Российской Федерации Постановление от 17.11.2015 N 50 «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства» (далее — ПП ВС №50).

В названном Постановлении Верховный Суд дал целый ряд важных толкований законодательства об исполнительном производстве. В частности, к одной из наиболее сложных категорий споров, возникающих в связи с исполнительным производством, относится возмещение вреда, причиненного взыскателю незаконными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя (СПИ), повлекшими утрату имевшейся возможности исполнения (полностью или частично) судебного акта о взыскании денежных средств с должника.

Ранее в Информационном письме Президиума ВАС РФ от 21.06.2004 N 77 данному вопросу был отведен лишь один абзац в пункте 33 обзора, содержащий следующее разъяснение: «Согласно статье 330 АПК РФ и пункту 2 статьи 90 Закона, если заявителю причинен вред судебным приставом-исполнителем в результате ненадлежащего исполнения своих обязанностей, этот вред подлежит возмещению в порядке, предусмотренном гражданским законодательством. При решении вопроса о возмещении вреда необходимо руководствоваться статьями 16, 1064, 1069 ГК РФ».

Несмотря на это Письмо ВАС, в судебной практике как арбитражных судов, так и судов общей юрисдикции до принятия ПП ВС №50 преобладал явно консервативный подход, при котором иски взыскателей о возмещении вреда (убытков), причиненных в следствии незаконных действий (бездействия) приставов оставлялись судами без удовлетворения по различным основаниям, зачастую формально-процессуального характера, в том числе ввиду отсутствия причинно-следственной связи между бездействием приставов и заявляемым к возмещению вредом или не обжалования ранее заявителем (взыскателем) соответствующего действия (бездействия) приставов в отдельном производстве.

При этом достаточно распространенной в судебной практике являлась позиция, согласно которой ответственность за неисполнение требований исполнительного документа имущественного характера перед взыскателем несет исключительно (в любом случае) должник и денежная сумма в размере неисполненных требований исполнительного документа в принципе не может рассматриваться как «убытки» взыскателя, т.е. составлять размер вреда, причиненного взыскателю судебным приставом-исполнителем.

В связи с этим нельзя не отметить очевидно прогрессивный, справедливый и юридически выверенный подход, проявленный при выработке и даче соответствующих разъяснений по этому вопросу Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в ПП ВС №50 (пункты 80 — 87), явно нацеленных на повышение гарантий защиты прав добросовестных взыскателей, нарушаемых ненадлежащим (не соответствующим требованиям закона, непрофессиональным, недобросовестным) исполнением своих обязанностей со стороны судебных приставов-исполнителей.

Прежде всего, обращает на себя внимание исчерпывающее и категоричное разъяснение Пленума в пункте 82 ПП ВС №50, согласно которому: «То обстоятельство, что действия (бездействие) судебного пристава-исполнителя не были признаны незаконными в отдельном судебном производстве, не является основанием для отказа в иске о возмещении вреда, причиненного этими действиями (бездействием), и их законность суд оценивает при рассмотрении иска о возмещении вреда».

Здесь следует отметить и поприветствовать очевидную согласованность и преемственность данного разъяснения Пленума Верховного Суда РФ применительно к аналогичному правовому подходу, сформулированному ранее Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ в информационном письме от 31.05.2011 N 145 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о возмещении вреда, причиненного государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами», а именно в пункте 4 названного обзора: «Тот факт, что ненормативный правовой акт не был признан в судебном порядке недействительным, а решение или действия (бездействие) государственного органа — незаконными, сам по себе не является основанием для отказа в иске о возмещении вреда, причиненного таким актом, решением или действиями (бездействием). В названном случае суд оценивает законность соответствующего ненормативного акта, решения или действий (бездействия) государственного или муниципального органа (должностного лица) при рассмотрении иска о возмещении вреда».

Далее в пункте 85 ПП ВС №50 разъяснено следующее:

«Если в ходе исполнительного производства судебный пристав-исполнитель не осуществил необходимые исполнительные действия по исполнению исполнительного документа за счет имевшихся у должника денежных средств или другого имущества, оказавшихся впоследствии утраченными, то на истца по иску о возмещении вреда, причиненного незаконным бездействием судебного пристава-исполнителя, не может быть возложена обязанность по доказыванию того обстоятельства, что должник не владеет иным имуществом, на которое можно обратить взыскание.

В то же время отсутствие реального исполнения само по себе не является основанием для возложения на государство обязанности по возмещению не полученных от должника сумм по исполнительному документу, поскольку ответственность государства в сфере исполнения судебных актов, вынесенных в отношении частных лиц, ограничивается надлежащей организацией принудительного исполнения этих судебных актов и не подразумевает обязательности положительного результата, если таковой обусловлен объективными обстоятельствами, зависящими от должника».

Данное разъяснение дано Пленумом при разумном соблюдении баланса интересов «противоборствующих» сторон – взыскателя и государства.

Нельзя не согласиться с тем, что Российская Федерация не может априори гарантировать и нести ответственность казной за исполнение всех принимаемых судебных актов без учета фактических обстоятельств осуществления процедуры их принудительного исполнения службой судебных приставов и реального имущественного положения должника на момент начала этой процедуры.

В то же время, этим разъяснением Пленум фактически указывает на наличие оснований для удовлетворения иска взыскателя о возмещении вреда в размере «не полученных от должника сумм по исполнительному документу» в случае, «если в ходе исполнительного производства судебный пристав-исполнитель НЕ осуществил необходимые исполнительные действия по исполнению исполнительного документа за счет имевшихся у должника денежных средств или другого имущества, оказавшихся впоследствии утраченными».

Одновременно, Пленум по сути устанавливает запрет на использование судами такого одного из наиболее распространенных оснований для отказа в удовлетворении иска взыскателя о возмещении вреда как недоказанность полной утраты возможности исполнения судебного решения (и соответственно исполнительного документа) за счет должника, в том числе при нахождении должника в процедуре банкротства, даже когда СПИ выносит постановление об окончании исполнительного производства в связи с тем, что «у должника отсутствует имущество, на которое может быть обращено взыскание, и все принятые судебным приставом-исполнителем допустимые законом меры по отысканию его имущества оказались безрезультатными» (п.4 ч.1 ст.46 ФЗ «Об исполнительном производстве»).

Пленум справедливо и законно перекладывает бремя доказывания обратного, а именно наличия или возможности появления у должника иного имущества, достаточного для удовлетворения требований взыскателя по исполнительному документу, на противоположную более сильную и обладающую очевидно большими возможностями сторону – государство в лице соответствующего государственного органа (ФССП России).

При этом в пункте 15 ПП ВС №50 Пленум указал, что «Бремя доказывания наличия уважительных причин неисполнения исполнительного документа в установленный законом срок возлагается на судебного пристава-исполнителя».

Правомерность такого подхода вытекает из положений ч.1 ст.65 и ч.5 ст.200 АПК РФ, предусматривающих особое распределение бремени доказывания по спорам частных лиц с государством, а также полностью соотносится с разъяснением Пленума Верховного Суда РФ в пункте 12 постановления от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», в силу которого «Бремя доказывания своей невиновности лежит на лице, нарушившем обязательство или причинившем вред. Вина в нарушении обязательства или в причинении вреда предполагается, пока не доказано обратное».

Между тем, снова обращает на себя внимание заслуживающая исключительного одобрения последовательность Пленума Верховного Суда РФ в формировании единообразной судебной практики, с учетом имеющегося правового наследия Высшего Арбитражного Суда РФ, поскольку разъяснение в абзаце первом пункта 85 ПП ВС №50 по сути закрепляет правовую позицию, сформулированную ранее в постановлении Президиума ВАС РФ от 03.11.2009 № 8974/09, в соответствии с которой «выбытие имущества должника, за счет которого мог быть исполнен судебный акт о взыскании с него денежных средств, если таковое обусловлено незаконными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя, является основанием для возмещения вреда взыскателю, при условии, что не доказана возможность исполнения судебного акта за счет иного имущества».

В пункте 86 ПП ВС №50 Пленумом дано следующее важное разъяснение:

«Положения части 5 статьи 356 КАС, части 4 статьи 321 АПК РФ и части 3 статьи 22 Закона об исполнительном производстве, предоставляющие взыскателю право неоднократного предъявления к исполнению исполнительного листа после его возврата, не препятствуют взыскателю, утратившему возможность получить причитающиеся с должника суммы (имущество) в связи с выбытием этого имущества по причине незаконных действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя, обратиться в суд с иском о возмещении вреда».

Данное разъяснение находится во взаимной связи с разъяснением в абзаце первом пункта 85 ПП ВС №50 и его значимость в том, что Пленум окончательно ориентирует суды рассматривать «причитающиеся с должника» взыскателю «суммы (имущество)» по неисполненному исполнительному документу как составляющие размер вреда, подлежащего возмещению взыскателю в случае утраты возможности их получения с самого должника в связи с выбытием соответствующих денежных средств и (или) иного имущества должника в ходе исполнительного производства именно по причине незаконных действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя.

Ранее аналогичный правовой подход был сформулирован в пункте 11 Информационного письма Президиума ВАС РФ в от 31.05.2011 N 145 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о возмещении вреда, причиненного государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами».

На днях постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.11.2015 N 50 «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства» «отметило» свое трехлетие, и вроде бы за такой уже достаточно значительный срок содержащиеся в нем разъяснения Пленума должны быть внимательно изучены судьями и правильно применяться при разрешении судами конкретных споров, в том числе по искам взыскателей о возмещении вреда, причиненного вследствие ненадлежащего исполнения своих обязанностей судебными приставами-исполнителями, исходя из декларируемой конституционно-значимой цели поддержания единообразия в толковании и применении норм права судами.

Реальность.

Казалось бы, все просто замечательно, и принципы правового государства торжествуют. Но что же происходит в реальности. В своей личной практике мне пришлось столкнуться с откровенным игнорированием соответствующих разъяснений Пленума ВС РФ нижестоящими арбитражными судами трех инстанций при разрешении спора взыскателя с ФССП России (дело № А40-221515/2017 http://kad.arbitr.ru/Card/65b8bfa0-ecc2-485c-a251-d11b940ddcd8).

Отказывая в удовлетворении требования взыскателя о взыскании за счет казны Российской Федерации убытков, причиненных очевидно незаконным бездействием судебного пристава-исполнителя, повлекшим утрату имевшейся возможности взыскания денежных средств с должника, суды первой и апелляционной инстанции привели правовое обоснование принятых ими судебных актов по указанному делу, которое прямо противоречит разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 17.11.2015 N 50.

В частности, суды первой http://kad.arbitr.ru/PdfDocument/65b8bfa0-ecc2-485c-a251-d11b940ddcd8/bcbe85c3-e9f9-42e0-a2b0-928209bdcb2a/A40-221515-2017_20180330_Reshenija_i_postanovlenija.pdf и апелляционной http://kad.arbitr.ru/PdfDocument/65b8bfa0-ecc2-485c-a251-d11b940ddcd8/9bb9722a-16a0-4ed1-a950-85e4429ff438/A40-221515-2017_20180628_Postanovlenie_apelljacionnoj_instancii.pdf инстанций в качестве оснований для отказа в удовлетворении иска взыскателя о возмещении вреда указали следующее:

1. «судебные акты, подтверждающие факт незаконности бездействия по исполнительному производству истцом в материалы дела не представлены, что свидетельствует о недоказанности причинения истцу убытков по вине ответчика» – вывод противоречит разъяснению в пункте 82 ПП ВС №50;
2. «в рассматриваемом случае, фактически под понесенными убытками истец подразумевает соразмерную указанной в исполнительном листе сумму, которую должник должен уплатить взыскателю, то есть, истец, по сути, вменяет в обязанность государства исполнять судебное решение вместо должника -погасить задолженность по исполнительному производству за счет средств казны Российской Федерации. Заявленная к взысканию сумма не является убытками для истца, а продолжает оставаться задолженностью, связанной с не исполнением должником своих обязательств, в связи с чем, виновным лицом в не уплате долга в данном случае является должник по исполнительному листу, а не Федеральная служба судебных приставов» – вывод противоречит разъяснению в пункте 86 ПП ВС №50;
3. «не утрачена возможность исполнения данного исполнительного листа по заявленному решению суда с должника по решению суда, так как, должник находится в банкротстве, в отношении него открыто конкурсное производство» – вывод противоречит разъяснению в пункте 85 ПП ВС №50.

В свою очередь, арбитражный суд кассационной инстанции (суд округа) оставил без внимания и правовой оценки доводы кассационной жалобы взыскателя о несоответствии принятых по делу судебных актов требования единообразного применения судами норм права ввиду допущенных очевидных противоречий выводов судов разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 17.11.2015 N 50, даже не упомянув данное постановление Пленума в своем судебном акте http://kad.arbitr.ru/PdfDocument/65b8bfa0-ecc2-485c-a251-d11b940ddcd8/b683da21-b1bb-409d-8fc8-0897e734a66a/A40-221515-2017_20180913_Reshenija_i_postanovlenija.pdf.

Чем объясняется такое явное игнорирование судами разъяснений Пленума, которыми суды очевидно должны и обязаны были руководствоваться при рассмотрении дела № А40-221515/2017? Неужели принимавшим судебные акты по делу судьям первой, апелляционной и кассационной инстанций не были известны разъяснения Пленума в постановлении трехлетней давности, на которые к тому же активно и последовательно ссылался представитель взыскателя во всех инстанциях? Или может быть таким образом, отказывая взыскателям в обоснованных исках к государству о взыскании сумм вреда за счет казны Российской Федерации отдельные судьи «радеют» за интересы российского бюджета, полагая что в таких случаях «неудобные» для государства-ответчика разъяснения Пленума можно и не учитывать?!

Вопросы, остающиеся без ответа.

В любом случае очевидно, что столь откровенное игнорирование сразу нескольких обязательных для нижестоящих судов правовых позиций в отношении толкования закона делает бессмысленным изучение постановлений Пленума ВС РФ. Какой вообще смысл уделять столь большое значение унификации судебной практики, во имя которой недавно проводилась конституционная реформа по объединению высших судов, если все, что в своих постановлениях закрепляет Верховный Суд РФ любой судья может просто игнорировать. О какой правовой определенности в таких условиях можно говорить? Короче говоря, так просто нельзя, это подрывает доверие к практике Верховного Суда и его разъяснениям, очевидно умаляя таким образом авторитет высшей судебной инстанции Российской Федерации. Ни на что положиться при оценке перспектив исхода судебного спора становиться просто невозможно.

Вместе с тем крайне интересно будет узнать в ближайшее время, готов ли Верховный Суд РФ мириться с принятием судебных актов нижестоящих судов, которые не просто не учитывают разъяснения Пленума, а содержат выводы (правовые позиции), прямо противоположные этим разъяснениям?

И считает ли Верховный Суд РФ допустимым оставлять в силе такие судебные акты, формирующие явно неправильную судебную практику, противоречащую его разъяснениям, фактически поощряя таким образом, по сути, пренебрежительное отношение судей к постановлениям Пленума?

Ответ на эти вопросы станет известен по результатам рассмотрения в Верховном Суде РФ кассационной жалобы взыскателя, поданной 15.10.2018 (№ 305-ЭС18-20186).

Будем надеяться, что единообразное правосудие восторжествует, не оставляя сомнений в обязательности разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации.