Технологический передел в производстве

Попередельный метод калькулирования является логическим развитием попроцессного метода, поскольку и то, и другое используется при одной и той же организации производства. В отличие от позаказного калькулирования, ориентированного на клиента с его индивидуальным заказом, калькулирование в производствах, ориентированных на технологический процесс, можно назвать попроцессным независимо от конкретных особенностей производств и сложившихся в учетной практике названий отдельных методов. Именно поэтому в англоязычной литературе по управленческому учету отдельно методы попроцессный и попередельный не выделяются, а в русскоязычных переводах метод может называться любым из этих терминов.

Однако, следуя сложившейся отечественной учетной традиции, рассмотрим калькулирование в технологически многоступенчатых производствах в отдельном разделе.

Попередельное калькулирование применяется в отраслях и на предприятиях, где продукция в ходе технологического цикла последовательно проходит несколько стадий (переделов), на каждом кз которых в изделие «добавляются затраты.

Передел — это содержательно и пространственно обособленная совокупность технологических операций, составляющая часть полного технологического процесса изготовления конечной продукции. В результате каждого передела получается полуфабрикат, который может быть передан по технологической цепочке для дальнейшей обработки или реализован на сторону. Большие объемы выпускаемой продукции не позволяют идентифицировать в процессе производства каждую единицу, и поэтому такие производства называются массовыми.

Особенностями массового типа производства являются небольшая номенклатура изделий, выпускаемых в больших количествах, узкая специализация основных рабочих и рабочих мест, относительно высокий уровень использования специального оборудования и автоматизации. Разновидностью массового типа производства является поточное производство, при котором выполнение всех операции в рамках части технологического процесса бывает строго синхронизировано — самым наглядным примером такой организации производства является конвейер.

Примерами отраслей с обсуждаемым типом производства являются: целлюлозно-бумажная, прядильная, металлургическая, химия и нефтехимия. Например, в ткацком производстве технологический процесс можно представить как последовательность операций: прядение — ткачество — отделка.

В деревообработке процесс распиловка — обрезка — сушка осуществляется так: в первый передел поступает лескругляк, там бревна распиливаются вдоль и сортируются, и во второй передел выходит необрезная доска. Во втором переделе неровные края этих досок обрезаются, полученные доски направляются на сушку, в результате чего получается готовая продукция, полностью (по размерам, качеству обработки, влажности) соответствующая стандартам.

Производство на всех стадиях технологического процесса ведется относительно независимо от других, и поэтому между переделами могут возникать значительные объемы полуфабрикатов — продуктов одного передела, переданных в следующий передел, но не использованных там в течение отчетного периода. Такая особенность организации производства обусловливает выбор в качестве объекта калькулирования не конечного продукта (как в попроцессной калькуляции), а продукта каждого передела. Объект учета — отдельный передел.

Если внутри передела цикл изготовления изделия (полуфабриката) невелик и в конце отчетного периода нет внутрицехового незавершенного производства, для исчисления себестоимости можно использовать метод простой многоступенчатой калькуляции. Он является продолжением простой двухступенчатой калькуляции, рассмотренной нами в предыдущем разделе.

Производственные затраты, собранные за отчетный период в каждом переделе, относятся на продукцию, выпущенную в рамках этого передела, а непроизводственные затраты (затраты периода) относятся на реализованную продукцию.

Однако отсутствие незавершенного производства не является характерной особенностью реальных производств. В случае, когда остатки НЗП хотя бы на одном переделе существенны, на них (в соответствии с общим принципом оценки продукции с участием всех производственных расходов) следует отнести вместе с материальными и трудовыми затратами часть общепроизводственных расходов. Для того чтобы осуществить распределение всех затрат между готовой продукцией передела и его незавершенным производством, был разработан метод условных единиц.

Суть попередельного метода в следующем: каждый объект калькулирования (физическая единица продукции, выпускаемой в рамках одного передела) рассматривается как совокупность двух условных единиц: 1 у. е. основных материальных затрат и у. е. добавленных затрат. Величины этих условных единиц в денежном выражении (сколько стоит каждая у. е.) определяются либо путем нормирования (при использовании нормативной калькуляции), либо путем деления фактических затрат той или другой категории на количество выработанных условных единиц (при калькулировании по фактическим затратам). За любой период времени продукция, выработанная в рамках одного передела, будет состоять из продукции готовой, переданной в следующий передел (или на склад готовой продукции), и изделий, еще не законченных с точки зрения технологического процесса данного передела, но уже начатых, в которые уже вложены некоторые затраты. Оценка этого незавершенного производства ведется экспертным путем с учетом завершенности по материалам и добавленным затратам по отдельности. Результат получается в условных единицах и представляет собой первый этап расчетов. После процентной оценки степени незавершенности продукции определяется выработка за период либо путем умножения на нормативную стоимость условной единицы (при нормативной калькуляции), либо делением полной суммы затрат, материальных и добавленных, на количество условных единиц выработки (при калькулировании фактических затрат) — это второй этап расчетов. Это позволяет оценить как выработку готовой продукции, так и объем незавершенного производства на момент окончания периода путем умножения количества условных единиц выработки (результат первого этапа расчетов) на стоимость одной условной единицы (полученную на втором этапе) — это последний, третий этап расчетов. На практике результаты расчетов оформляются в виде трех (по количеству этапов) аналитических таблиц. Использование попередельного метода условных единиц иллюстрирует пример 9.

российская венчурная компания

партнер проекта

Дмитрий Денисов

Первый передел

На уровне национальных экономик существует несколько уровней экспорта инноваций — в зависимости от глубины передела знаний. Первый — «экспорт» еще не реализованных бизнес-идей вместе с их носителями, то есть авторами проектов и разработчиками; это то самое «сырье», из которого строится инновационная экономика. Второй — продажа за рубеж готовых технологий и лицензирование. Третий — реализация собственно инновационной продукции. И четвертый передел — выращивание высокотехнологических компаний, которые выходят на международный уровень, участвуют в мировых цепочках создания хайтек-ценностей и превращаются в игроков, определяющих движение капиталов, технологий и знаний в глобальном масштабе. «На этом последнем этапе передела иннова-

ционной экономики — самая высокая маржа», — замечает Александр Каширин, глава Национального содружества бизнес-ангелов (СБАР). И, пожалуй, наибольшие для государства плюсы: репута-ционные, экономические и даже политические.

От «экспорта» же первого уровня, с государственнической точки зрения, одни лишь минусы. И — увы! — по пути «экспорта» инновационного «сырья» Россия продвинулась в последние десятилетия наиболее далеко. По наблюдениям нашего соотечественника Евгения Зайцева, генерального партнера венчурной компании Helix Ventures, который работает в США уже более десяти лет, примерно для каждого десятого сотрудника хайтек-компаний в Кремниевой долине русский язык является родным. Талантливые российские

инженеры, разработчики и технологические предприниматели с первоклассным образованием и идеями предпочитают строить инновационную экономику в США, а не дома. Высокая мобильность талантов — один из главных аспектов глобализации, к которому Россия никак не приноровится.

Точной статистики об объемах утечки перспективных технологических стартапов из России не существует, поскольку, оказываясь в местах вроде Кремниевой долины, они сразу теряют свою национальную принадлежность. Одно вне всякого сомнения: это значительно подрывает потенциал дальнейшего инновационного передела знаний внутри страны.

Если по части «инновационных мозгов» мы явный донор для развитых стран, то в технологическом смысле — ярко выраженный реци-

пиент, как свидетельствуют данные МВФ: поступления от экспорта интеллектуальной собственности в 2009 году были почти на порядок меньше, чем от импорта ($493 млн против $4,1 млрд). Цифры эти, впрочем, помимо оборота технологий, включают также франчай-зинговые платежи и лицензионные отчисления различного рода правообладателям, но сути дела это не меняет.

Если продолжать международные сравнения, становится понятно, что и с переработкой результатов НИОКР в высокотехнологическую продукцию, способную конкурировать на глобальном рынке, в России все тоже не очень ладится. В 2008 году наша страна потратила на НИОКР 1,03% своего ВВП, США — 2,77%, Китай — 1,56%. Что получили на выходе? Оценивать результат правильнее всего с помощью такого мерила, как доля хайтека в структуре экспорта. В России этот показатель составил 7%, в США — 27%, в Китае — 29% (данные ООН, Comtrade database). В последние десять лет Россия на мировом рынке наукоемкой продукции довольствовалась скромной долей в 0,3-0,4%.

Правильный лозунг о том, что нужно стимулировать российские технологические компании к выходу на международные рынки, звучащий с самых различных трибун, нередко приводит к неожиданному результату: молодые инновационные компании и впрямь выходят туда, но… в форме «ухода» в зарубежные юрисдикции. Поближе к этим самым рынкам и западным венчурным капиталам, в более благоприятный деловой климат.

— Директивным образом запретить поступать так просто невозможно, — говорит Андрей Введенский, директор департамента программ и проектов ОАО «Российская венчурная компания». — Идеальная цель — чтобы было тепло в «доме» и не возникало необходимости бежать греться к «соседу». Технологическое предпринимательство — это бизнес интеллекта, бизнес индивидуумов. И очень многое определяется тем, насколько их работа в той или иной

юрисдикции комфортна и экономически целесообразна.

Технологические компании, особенно на ранней стадии, очень уязвимы: им бы справиться с инженерными и маркетинговыми рисками коммерциализации разрабатываемой технологии — а тут еще приходится тратить силы на преодоление сопротивления безразличной или даже активно противодействующей среды. В конце 1990-х кандидат химических наук Юрий Жук искал деньги на свой проект по созданию нового вида напыления для защиты металлических поверхностей от износа и эрозии. В России он не нашел ни инвестора, ни заинтересованных промышленных партнеров среди нефтегазодобытчиков, энергетиков и химиков, на которых рассчитывал. Зато — редкая удача! — первый же выезд с презентацией проекта за рубеж увенчался успехом: после выступления к нему подошел известный британский бизнес-ангел со словами, что он готов выписать чек. Одним из условий была реализация проекта в Великобритании. Сейчас Юрий Жук — технический директор и акционер базирующейся в Оксфордшире компании Hardide, акции которой уже пять лет обращаются на Лондонской фондовой бирже (на площадке AIM).

Наличие венчурных денег для стартапов и внутреннего спроса на инновации — базовые, хотя и не единственные условия для пре-

вращения юрисдикции в удобную стартовую площадку, обеспечивающую вывод инновационных бизнесов на международную орбиту. Усилиями государственных институтов развития в партнерстве с частным капиталом в России с середины 2000-х удалось «вчерне» создать инвестиционную венчурную лестницу. Ее масшта-

ЩЩ Примерно для каждого

десятого сотрудника высокотехнологических компаний в Кремниевой долине русский язык — родной

бы пока невелики (по оценкам РВК, в России активно действует лишь 46 венчурных фондов), но все ступеньки, позволяющие инновационным проектам подниматься от «посева» до IPO с помощью последовательных раундов финансирования, уже на месте. Реанимировать вкус к новым технологиям у промышленности усилиями государства, как показала практика, гораздо сложнее. Метод административного «понуждения к инновациям» крупных госкорпораций не всегда работает: приходится даже делать жесткие кадровые выводы в отношении

Сальдо отрицательное

Международный оборот интеллектуальной собственности в 2009 году*, $ млн

Выплаты (импорт) Поступления (экспорт)

Россия 4 106 493

Китай 11 065 429

США 25 230 89 791

Германия 14 104 13 785

Япония 16 834 21 698

Сингапур 11 686 1 339

* — платежи между резидентами и нерезидентами за использование нематериальных ценностей, включающих патенты, лицензии, технологии, промышленные ноу-хау, франшизы и т. д.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Источник: Международный валютный фонд, Balance of Payments Statistics Yearbook and data files.

топ-менеджмента — как те, на которые пошел президент Дмитрий Медведев по результатам заседания Комиссии по модернизации в Арзамасе в конце января. Хотя понятно, что страсть к инновациям по большому счету может произойти не столько от кадровых перестановок, сколько от живой и яростной конкуренции между рыночными игроками. Конкуренции, к которой крупные госкорпорации в силу своего рыночного положения малочувствительны.

— Пока у меня впечатление такое, что серьезного спроса на инновации со стороны промышленности в России не возникло, — соглашается Юрий Жук (Hardide). — И в этом ее разительное отличие от Великобритании. Здесь, если твоя инновация действительно позволит клиенту сделать конкурентоспособный продукт, он сразу же вцепится в нее, будет испытывать, адаптировать, приезжать к тебе и даже помогать искать решение возникающих инженерных проблем. Особенно наглядно это видно на примере небольших и средних английских компаний, для которых инновации — единственный способ конкурировать с международными гигантами.

У большинства иностранных инвесторов отношение к России как к месту, где из перспективных стар-тапов можно выращивать глобальные бизнесы, пока скептическое. Исключение, пожалуй, составляет сфера ИТ, в силу своей специфики

наиболее глобализованная и потерявшая страновую привязку.

— Заграница в большинстве случаев пока не видит, что с нами можно нормально работать в инновационной сфере как с партнерами, — говорит Евгений Боков,

раза

Россия отстает от Сингапура по объему экспорта высокотехнологической продукции. Место РФ в рейтинге экспортеров хайтека — сразу же после таких стран, как Норвегия и Индонезия

директор ассоциации бизнес-ангелов «Стартовые инвестиции» (Нижний Новгород). — Там не понимают наших правил игры и того, как будет вести себя наше государство. Поэтому первое желание при виде перспективного российского стартапа — умыкнуть к себе. Стал свидетелем того, как на одной из российских выставок к нашим разработчикам наномате-риалов подошли корейцы: «Ребята, давайте вместе с семьями к нам: мы все забираем!» Возможности инвестировать в них здесь или создавать совместное предприятие они даже не допускали.

Зато мы делаем ракеты

Объем экспорта высокотехнологической продукции, $ млн

2005 2006 2007 2008

Россия 3 689 3 827 4 144 5 107

Китай 214 245 271169 336 988 381 344

США 190 864 219179 228 654 231126

германия 142 454 126618 121 424 123 732

Япония 122 679 126618 121 424 123 732

Сингапур 105 077 124136 105 549 120345

Источник: ООН, Comtrade database.

российская венчурная компания

партнер проекта

Отчасти такой подход понять можно: экосистема инноваций, которая воспроизводит и продвигает проекты, в России пока с пробелами, общий климат для ведения бизнеса суровый. Плюс масса проблем практического свойства.

— Поддержка государством экспортоориентированных инновационных компаний далеко не комплексная, а местами очень противоречивая, — полагает Алексей Власов, генеральный директор Центра акционирования инновационных разработок. — Да, можно получить субсидию на патентование за рубежом или частичную компенсацию расходов при участии в зарубежных выставках. Но небольшим технологическим компаниям из России сложно не только войти на зарубежный рынок, но и просто выйти со своей продукцией через российскую таможню. Любой хайтек для таможни подозрителен по определению — это то, чего еще никогда не было в природе и чего нет в таможенных каталогах. И желания сделать сквозной коридор для инновационной продукции с понятными правилами игры у властей пока не видно.

Трудность с обустройством России как площадки с режимом наибольшего инновационного благоприятствования в том, что большинство проблем имеет системный характер и относится к разряду наших застарелых болячек. А это требует многовекторной синхронизированной работы в области законодательства, создания инфраструктуры, выстраивания тонких взаимодействий в венчурном сообществе и т. д. Работа эта более или менее осмысленно стала вестись на государственном уровне только с середины 2000-х, и занять она может не один год, если не десятилетие. И пока более глубокий инновационный передел налаживается, нам остается следить за похождениями и успехами наших инноваторов за рубежом. А что? Недавно в кулуарах экономического форума в Давосе вице-премьер правительства РФ Игорь Шувалов неловко пошутил: «Если задуматься, то Россия наполовину обладает Google, поскольку его создатель Сергей Брин — выходец из России». Утешение, впрочем, слабое. ■

в

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *