Косвенный свидетель

Общие сведения о понятии

Деление на прямые и косвенные доказательства в уголовном процессе позволяет четко разграничить факты, и объективно оценивать действия, совершаемые конкретным нарушителем. Человек, совершивший преступление, должен понести наказание равноценное его действиям. Не все факты, найденные на месте преступления, уличают человека в преступном деянии, это следует учитывать при формировании обвинительного заключения. Подобная классификация еще раз подтверждает права каждого на правосудие, нельзя привлекать к ответственности граждан и наказывать, пока их вина полностью не будет доказана.

Косвенные доказательства в уголовном процессе помогают следователю раскрыть факты, которые предшествовали или следовали за нарушением закона, и, согласно им, можно сделать вывод о том, имело ли место преступное деяние или нет. Чтобы понять суть термина, можно рассмотреть примеры косвенных доказательств в уголовном процессе. Косвенное доказательство в убийстве – это принадлежность ножа или отвертки – орудия преступления, конкретному субъекту, следы от обуви, которые принадлежит подозреваемому, неприязненные отношения погибшего и подозреваемого. Косвенные доказательства – это факты, с помощью которых следователь может сформулировать вывод о совершении преступления.

Прямые и косвенные доказательства имеют большую разницу. Прямые доказательства в уголовном процессе могут полностью подтвердить вину человека, а вот путь установления причастности к преступлению на основании косвенных фактов, намного труднее.

Прямое доказательство полностью подтверждает событие и обличает конкретное лицо в преступлении. Порой, одного такого источника достаточно для вынесения обвинительного приговора. В случае с косвенными сведениями все иначе, изначально необходимо подтвердить достоверность фактов, которые следователь узнал и решил сделать уликами. Нужно понять, действительно ли между потерпевшим и пострадавшим были недружелюбные отношения, действительно ли орудие убийства, к примеру, принадлежит подозреваемому. Также очень важно установить связь факта с преступлением, ведь между людьми могли быть натянутые отношения, но это не повлекло за собой никаких последствий, или нож на месте преступления, который принадлежит соседу, был просто одолженным погибшим для разделки мяса.

Именно поэтому, приобщая косвенные материалы к делу, следователь должен установить не только обстоятельство, которое подтверждает улика, но и связь этого обстоятельства непосредственно с преступлением и причастностью конкретного лица к его совершению. Косвенное доказательство – это незначительная часть прямого доказательства. Нередко в телевизионных программах, которые раскрывают тяжелые преступления, сюжет базируется именно на раскрытии преступного деяния по косвенным сведениям.

Умение раскрыть убийство, к примеру, по непрямым уликам, говорит о высоком уровне квалификации, хороших профессиональных навыках и умении решать логические задачи сотрудником правоохранительных органов.

Только в совокупности косвенные материалы позволяют выстроить логическую цепочку событий, которые имели место в конкретной ситуации. Конечно, возможен и другой вариант, когда улики оставляют сомнения в виновности лица, а, как известно, любые сомнения в виновности подозреваемого приводят к оправданию.

Исходя из выше представленной характеристики, уголовный процесс включает следующе правила использования доказательства, которые косвенно подтверждают причастность подозреваемого человека к преступлению:

  • они не могут рассматриваться по отдельности;
  • улики должны быть объективно связаны между собой и с доказываемым положением;
  • совокупность непрямых доказательств должна приводить только к обоснованному выводу, то есть исключать любые сомнения и иное объяснение установленных обстоятельств.

Требуется отметить, что улики позволяют определить не только обстоятельства, имевшие место в преступлении, но служат также подтверждением показаний свидетелей, то есть неким критерием достоверности. Они нередко указывают путь для получения новых, неопровержимых сведений.

Прямое доказательство содержит в себе уже подтвержденный факт конкретного обстоятельства, косвенные – раскрывают неочевидную связь с событием, имеющим в себе признаки преступления. Ситуация также осложняется тем, что косвенные факты имеют неоднозначное толкование своего значения, именно поэтому, практически во всех случаях, нужен всесторонний анализ полученных сведений.

Виды косвенных доказательств

Чтобы доказать вину человека и факт преступления, необходимо не только проверить достоверность информации, но и понимать виды улик, уметь их дифференцировать. Ход мысли следователя в определении косвенного доказательства, определяется тем, что он стремится показать несостоятельность отрицания конкретного события и факта, вместо обоснования справедливости тезиса. В зависимости от того, на каком основании, и как именно будет приобщать улику к материалам дела, различают такие типы:

  • апагогический – доказательство от противного, оно заключается в доказывании антитезиса, то есть доведения конкретного факта до противоречия с истиной. Задачей следователя есть показать ошибочность некоторого предположения, то есть привести его к абсурду. Привести к абсурду – значит продемонстрировать ложность начального утверждения, выводя из его сути противоречие;
  • разделительный – доказательство, которое являет собой процедуру установления ложности всех тезисов, кроме одного. Используют этот метод, когда следователь уверен, что доказываемое положение входит в число всех возможностей. Имеет место взаимная несовместимость возможностей и то, что они сами исчерпывают все мыслимые ситуации, то есть факты определяются фактическими обстоятельствами, а не логическими размышлениями.

На наглядном примере с помощью разделительного доказательства можно показать, что из всех латиноамериканских стран только в Бразилии основным языком считается португальский. В качестве альтернативы этому факту можно сказать, что в Аргентине, Эквадоре и в Венесуэле тоже говорят на этом языке. Далее убеждаемся, что во всех указанных странах, помимо Бразилии, фактически все говорят на испанском, а не на португальском языке. Опровергнув все возможные альтернативы, помимо одной, можно получить подтверждение начального тезиса. Требуется отметить, что в процессе раздельности рассматриваются и опровергаются по очереди все альтернативы.

Также можно перевести этот метод в уголовную сферу. Если подозревают трех человек – Измайлова, Гаврилова и Петрова в совершении преступления, но путем нелогичного рассуждения о способности совершить убийство, а рассмотрением фактических возможностей сделать это, отсутствие возможности по факту у Гаврилова и Петрова совершить убийство, говорит о том, что закон нарушил Измайлов.

Апагогическое доказательство намного проще обстоит, так как одна истина исключает другую. На наглядном примере можно рассмотреть случай совершения убийства Ивановым. Если бы он действительно совершал убийство, то логично, что он должен был быть на месте преступления. Раз его во время совершения преступления там не было, значит, он не причастен к убийству, и обвинение его в преступлении доведено до абсурда.

Деление доказательств на прямые и косвенные обусловлено наличием различных путей установления истины. Связь прямого доказательства с предметом доказывания – очевидна, и не нуждается в дополнительном обосновании, в то время как непрямые улики имеют неочевидную связь с обстоятельствами, и, порой, установив их, следователь может ни на шаг не приблизится к истине.

Подобное разделение косвенных доказательств дает возможность следствию и, соответственно, суду, учитывать весь объем информации, если он сможет сопоставить между собой прямые и косвенные доказательства. К большому сожалению, в своих решениях судьи руководствуются в большей мере прямыми доказательствами, так как большинство работников Фемиды считают, что одни только косвенные факты не могут привести к верным выводам. При этом следует отметить, что полное игнорирование косвенных сведений приводит к тому, что суд лишается важной информации, и не может вынести объективное решение.

Уголовно-процессуальное значение косвенных доказательств (Селина Е.В.)

Исследовать поведение обвиняемого после совершения преступления, в том числе в период расследования — дело современной теории свободы оценки доказательств, не допускающей оставления возможности иного хода событий, чем тот, который установлен в приговоре суда. Возможность «тактически формировать» улики поведения обвиняемого, открытая принципом свободы оценки доказательств, привела, помимо основного эффекта, к пограничным ситуациям, в которых деятельность по закреплению улик рискует спровоцировать правонарушение. Желая подвигнуть обвиняемого к тому, чтобы он себя выдал (обличил), следователь в силу тактики рискует вызвать не обличение с «поличным, вынутым из тайника», а воздействие (со стороны обвиняемого) на свидетеля, потерпевшего, уничтожение доказательств.
Цель данной статьи — рассмотреть двойное значение фактов, устанавливаемых косвенными доказательствами, то есть улик (или анти-улик) в качестве:
собственно улик (или анти-улик) по данному или сопутствующему уголовному делу (о преступлении против правосудия) либо по своеобразному «делу о допустимости доказательств в общем деле», когда само это «дело в деле» лишь поддерживает предметную улику (анти-улику);
в качестве фактов, имеющих самостоятельное уголовно-процессуальное значение (например, оснований применения мер пресечения, поводов к возбуждению другого уголовного дела).

Иногда при расследовании и судебном рассмотрении дела об одном преступлении уголовно-процессуальное доказывание вступает в сферу других фактических преступлений, никак не отраженных в уголовном судопроизводстве, возможно, случайно вызванных действиями по доказыванию. Подчас помимо основной функции (установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела) косвенные доказательства имеют также другое важное уголовно-процессуальное значение. Точнее, это значение приобретает обстоятельство, устанавливаемое косвенным доказательством, вызванное специальной деятельностью по доказыванию.
Особенности уголовно-процессуального значения таких обстоятельств определяются, по крайней мере, следующим:
современной модели доказывания характерно формирование улик поведения при помощи тактики расследования; отсюда специальные средства доказывания (проверка показаний), процессуальные нормы о следственной тактике (о наводящих вопросах и свободе в выборе тактики);
такого рода обстоятельства учитываются в качестве оснований применения мер пресечения и освобождения от них;
к вспомогательным доказательствам можно отнести и те, при помощи которых устанавливается не только достоверность, но и допустимость предметных доказательств; к этому относятся проблемы допросов в качестве свидетелей адвокатов, следователей и других участников уголовного судопроизводства, незавершенные правила исключения из уголовного судопроизводства недопустимых доказательств.
Грань соседства производства о преступлении с иным преступлением касается, например, фальсификации доказательств. Закон не устанавливает обязанности (и даже не допускает) суду формулировать уголовное преследование в случаях злоупотреблений, влекущих признание доказательств недопустимыми или недостоверными. В приговоре не обязательно раскрывается, признаны ли доказательства недопустимыми либо недостоверными. Используются формулировки «суд относится к показаниям критически», «суд принял во внимание показания XXX», «отверг показания XX» (противоположного содержания) и т.д.
При этом иногда используются формулировки «показания являются заведомо ложными», «подпись в протоколе следственного действия сфальсифицирована». Суд не предпринимает мер к уголовному преследованию лиц, которых он обозначил причастными к даче ложных показаний или фальсификации подписи, поскольку данная формулировка лишь в разговорном смысле слов совпадает с языком уголовного закона <1>, а цель суда — как можно яснее мотивировать свое решение об оценке соответствующих доказательств.
———————————
<1> Как, например, закон в разных значениях говорит о провокации, когда речь идет о провокации (может быть, взятки) при оперативно-розыскных мероприятиях, и о провокации взятки как преступлении (ст. 304 УК РФ).
Например, в приговоре говорится: «Оценивая показания свидетелей С. и Д. о том, что они не подбрасывали оружия подсудимому, суд признает их заведомо ложными, поскольку они являются заинтересованными лицами в исходе дела, так как мотив их действий, указанный подсудимым, то есть шантаж привлечением к уголовной ответственности за хранение огнестрельного оружия с целью организации контроля за его бизнесом, обоснован и логичен. Кроме того, их показания являются не объективными, а субъективными, то есть зависящими от их воли». Заведомая ложность показаний свидетелей-очевидцев (прямых доказательств) по данному делу косвенно свидетельствует о невиновности подсудимого.
С уголовно-правовой оценкой показаний в качестве заведомо ложных уголовно-процессуальный закон связывает лишь основания возобновления уголовного дела ввиду вновь открывшихся обстоятельств, то есть тех, которые существовали на момент вступления приговора или иного судебного решения в законную силу, но не были известны суду. Известные суду злоупотребления по смыслу УПК РФ не требуют для своего учета вступления в законную силу приговора о них. Правда, это не вполне согласуется с презумпцией невиновности, но возвращаемся к сказанному: суд, отвергая показания как заведомо ложные, не имеет в виду признание лица виновным по ст. 307 УК РФ и может даже не использовать, например, слово «заведомо».
В таком случае вывод суда, отвергающего показания и не мотивирующего его предположениями о сложностях памяти, ошибках и проч. (если ошибочность не очевидна) косвенно свидетельствует о заведомой ложности показаний. Здесь стоит также отметить в качестве недостатка российского уголовно-процессуального доказывания отсутствие в нем понятия очевидности тех или иных обстоятельств <2>.
———————————
<2> О значении очевидных фактов в уголовно-процессуальном доказывании см.: Селина Е.В. Доказывание с использованием специальных познаний по уголовным делам / Под ред. А.А. Хмырова. М: Юрлитинформ, 2003.
В логическом измерении «слово одного против слова другого» кто-то лжет, и судья делает выбор. Если бы в каждом случае такого логического выбора требовалось проведение полного цикла судопроизводства с признанием лица виновным в преступлении против правосудия, половина производств не сдвинулась бы с места.
Фальсификации могут быть зафиксированы в ходе признания доказательств недопустимыми. Например, защитник подсудимого заявляет о фальсификации следователем протокола следственного действия, в котором учинена подпись от его имени. Суд удовлетворяет ходатайство о недопустимости доказательства, признав, что «от имени адвоката подсудимого учинены подпись и отказ от заявлений. Факт отсутствия адвоката подтверждается предъявленными им корешками авиабилетов». Каких-либо дальнейших действий, помимо признания доказательства недопустимым, по данному факту закон суду не предписывает. Факт фальсификации важен не с точки зрения виновности кого бы то ни было, а в связи с отсутствием адвоката на месте производства следственного действия. Для вынесения решения по делу о подделке подписи (фальсификации доказательств) необходима совсем иная система доказательств.
С другой стороны, с этим связана проблема сложности начала уголовного процесса через стадию возбуждения уголовного дела. Проблемы пределов производства по делу в стадии досудебного расследования требуют тщательной регламентации в законе, иначе здесь может возникнуть процессуальный хаос…» <3>
———————————
<3> Головко Л.В. Казахстан: десоветизация уголовного процесса. Статья 2. Унификация досудебного расследования // Уголовное судопроизводство. 2012. N 1. С. 13; См. также: Головко Л.В. Казахстан: десоветизация уголовного процесса. Статья 1. Отказ от стадии возбуждения уголовного дела // Уголовное судопроизводство. 2011. N 4. С. 10 — 13.
В теории доказательств вспомогательные доказательства, служащие средством установления допустимости предметных доказательств, включаются в общую систему доказательств по уголовному делу в качестве косвенных доказательств <4>. Очевидно, в связи с рассматриваемой проблемой необходимо выделить данные доказательства в отдельную систему.
———————————
<4> См.: Хмыров А.А. Косвенные доказательства. М.: издательство «Юридическая литература», 1979. С. 67 — 95.
При таком подходе классификация доказательств видится следующим образом:
Прямые предметные доказательства — это доказательства, непосредственно связанные с предметом доказывания, определенным ст. 73 УПК РФ.
Косвенные предметные доказательства — это доказательства, связанные с предметом доказывания опосредованно, посредством промежуточного факта.
Вспомогательные доказательства в подтверждение или опровержение достоверности предметных доказательств (например, доказательства возможности слышать, видеть на расстоянии и т.п.) — это доказательства, связанные с предметом доказывания через предметные доказательства, достоверность которых они устанавливают. Они включаются в общую систему, основанную на предметных доказательствах, и в этом смысле играют роль косвенных доказательств, т.е. опосредованно связанных с предметом доказывания (посредством предметных доказательств).
Вспомогательные доказательства в подтверждение или опровержение допустимости предметных доказательств — понятие, требующее предварительных пояснений.

Процесс доказывания допустимости доказательства видится своеобразным «процессом в процессе», для которого характерны:
— свой предмет доказывания (допустимость/недопустимость доказательства);
— прямые и косвенные доказательства любого из видов, указанных в ст. 74 УПК РФ;
— с тем, чтобы обстоятельства, исключающие участие в производстве по уголовному делу, рассматривались лишь в аспекте этого своеобразного «дела внутри дела». То есть, например, нельзя расследовать обстоятельства допустимости доказательства (показаний или протокола осмотра) и свидетельствовать в ходе «допроса самого себя самому себе» и т.п.
Но изменив статус либо исчерпав свои полномочия в силу перехода процесса к следующим стадиям, участник уголовного судопроизводства (соответственно, адвокат, следователь или дознаватель) вправе дать свидетельские показания на предмет допустимости доказательства. Учитывая ретроспективность процесса установления доказательственной допустимости, такой участник не подпадет под условия, предусмотренные девятой главой УПК РФ об обстоятельствах, исключающих участие в производстве по уголовному делу.
Если выясняется, например, что следователь, проведший расследование, является очевидцем преступления, то доказательства, полученные таким следователем, придется признавать недопустимыми: он подлежал отводу. Но в случае необходимости дачи следователем показаний в суде на предмет допустимости результатов следственного действия правовая норма, содержащаяся в п. 1 ст. 61 УПК РФ, не применима: следователь является свидетелем не по данному делу в смысле предмета доказывания, а по своеобразному «делу внутри дела» — «мини-делу о допустимости доказательства». Для этого требуется не исключение его участия из производства полностью, в том числе в предыдущих стадиях, а то условие, что он не ведет уголовный процесс на момент рассмотрений вопроса о допустимости доказательств.
Защитник обвиняемого может дать показания на предмет допустимости доказательств, но по общему правилу должен изменить для этого свой процессуальный статус. Думается, для адвоката не является во всех случаях обязательным принципиальным требованием изменение статуса на момент дачи показаний.

Следующее. В процессе установления допустимости доказательств (отдельно — в предварительном слушании либо в судебном следствии) важен анализ особой «своей» системы доказательств, включающей как прямые, так и косвенные доказательства. Примером прямого доказательства будут показания очевидцев — обвиняемого, защитника или следователя об имевших либо не имевших место нарушениях закона в ходе следственного действия. Пример косвенного доказательства — авиабилеты из рассмотренного практического случая, диск с видеозаписью, которую смотрели в ходе следственного действия (если испорченный, не могли смотреть).
Процедуре доказывания недопустимости доказательства в предварительном слушании в УПК РФ посвящена ч. 3 ст. 235: «Судья вправе допросить свидетеля и приобщить к уголовному делу документ, указанный в ходатайстве. В случае, если одна из сторон возражает против исключения доказательства, судья вправе огласить протоколы следственных действий и иные документы, имеющиеся в уголовном деле и (или) представленные сторонами».
Является ли перечень средств доказывания недопустимости доказательства ограниченным включением в него лишь получения показаний и оглашения протоколов следственных действий и иных документов? Думается, нет. Средства установления недопустимости в предварительном слушании и судебном следствии в принципе не должны различаться, а для судебного следствия никаких ограничений не установлено. Оснований же для отложения данного вопроса от предварительного слушания до судебного следствия не предусмотрено. Для суда присяжных это и крайне нецелесообразно. Кроме того, содержание ч. 3 ст. 235 УПК РФ оставляет возможность для различного толкования права «допросить свидетеля». В сочетании с другими нормами оно означает право судьи вызвать свидетеля по своей инициативе, но и не исключает допрос свидетеля, вызванного по ходатайству сторон. При этом преимущество имеют общие положения УПК.
К основаниям применения мер пресечения УПК РФ относит наличие достаточных оснований полагать, что обвиняемый, подозреваемый: скроется от дознания, предварительного следствия или суда; может продолжать заниматься преступной деятельностью; может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.
Гипотетический характер формулировки второго и третьего оснований усилен по отношению к общему посылу: нужно дважды предположить — предположить саму возможность.

Как видим из классификации косвенных доказательств, действия обвиняемого, направленные на уклонение от ответственности за преступление (попытки склонить свидетелей к даче ложных показаний, фальсифицировать вещественные доказательства, подделать документы и т.п.) — дополнение к доказательствам улик события преступления, характеризующее метод опровержения в доказывании — опровержения предположения о случайном совпадении улик <5>. Это тонкости классификации. Такие факты не так уж часты в практике. Что же касается предположений о возможностях на этот счет, то они могут черпаться только из одного источника — системы доказательств виновности лица. Этому традиционно посвящены соответствующие разъяснения Пленума Верховного Суда РФ <6>.
———————————
<5> Там же.
<6> Пункт 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 N 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога».
Список использованной литературы
1. Головко Л.В. Казахстан: десоветизация уголовного процесса. Статья 1. Отказ от стадии возбуждения уголовного дела // Уголовное судопроизводство. 2011. N 4. С. 10 — 13.
2. Головко Л.В. Казахстан: десоветизация уголовного процесса. Статья 2. Унификация досудебного расследования // Уголовное судопроизводство. 2012. N 1. С. 11 — 13.
3. Селина Е.В. Доказывание с использованием специальных познаний по уголовным делам / Под ред. А.А. Хмырова. М: Юрлитинформ, 2003.
4. Хмыров А.А. Косвенные доказательства. М.: издательство «Юридическая литература», 1979.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *