Письмо-согласие на регистрацию товарного знака выдает правообладатель торгового обозначения, схожего с тем, которое вы собираетесь зарегистрировать. В письме он подтверждает, что согласен на регистрацию похожего знака в указанных видах деятельности.

Как составить письмо на использование товарного знака?

Документ о согласии можно составить в форме простого письменного уведомления, но лучше, если это будет подробное двустороннее соглашение. Оно должно содержать данные о схожем и новом знаках, товарах и услугах, которые подлежат маркировке новым обозначением, вознаграждении правообладателя.

Подробно составленное соглашение позволяет максимально учесть интересы просителя и тем самым предупредить неприятные ситуации в будущем. Например, в письмо-согласие можно включить условие о безотзывности — на случай, если владелец схожего товарного знака передумает. Полезно предусмотреть право распоряжения новым знаком — это поможет избежать споров при выдаче лицензий на использование.

Сколько стоит получить согласие правообладателя?

Правообладатель ранее зарегистрированного товарного знака может потребовать непомерно высокое вознаграждение. Известны случаи, когда сумма оплаты составляла миллионы рублей.

Но согласие можно получить даже бесплатно, если правильно подготовиться к переговорам и провести их на высоком профессиональном уровне.

У кого нужно получать согласие, если сходным знаком владеют несколько лиц?

Разрешение на использование товарного знака в этом случае нужно получать у всех законных владельцев — как у того, кто зарегистрировал знак раньше прочих, так и у более поздних правообладателей.

Если письмо-согласие составлено на иностранном языке

При подаче документов в Роспатент к письму на иностранном языке нужно приложить нотариально заверенный перевод.

Главная / Кейсы

ПОЛУЧЕНИЕ РЕГИСТРАЦИИ ТОВАРНОГО ЗНАКА С ПОМОЩЬЮ ПИСЬМА-СОГЛАСИЯ

Одним из наиболее эффективных способов обхода запрета на регистрацию сходных до степени смешения обозначений является получение согласие правообладателя старшего знака.

Как судебная практика, так и практика рассмотрения заявок Роспатентом свидетельствует о том, что такое согласие принимается практически в 100% случаев (в т.ч. при высокой степени сходства знаков). При этом получить согласие можно и после отказа в регистрации, в ходе рассмотрения спора судом. В качестве примера можно привести дело № СИП-547/2019, где обозначению «ВЕТ ЛАЙН» был противопоставлен товарный знак «ВЕТЛАН», при этом оба знака использовались для одних и тех же товаров. Суд встал на сторону заявителя, т.к. ему удалось получить согласие правообладателя старшего знака на стадии оспаривания решения Роспатента в суде.

Готовое решение для вашего бизнеса Оформление прав на торговую марку в России и за рубежом

Однако письмо-согласие работает не во всех случаях:

1. оно не принимается в случае тождества знаков,
2. и не поможет, в случае если сходство установлено с общеизвестным или коллективным знаком.

Кроме того, необходимо учитывать еще одно важное условие выдачи согласия – «безотзывность», таким образом, «передумать» позже не получится. Оспаривание правообладателем старшего знака охраны обозначения, на регистрацию которого он ранее дал согласие, как правило, рассматривается судами как злоупотребление правом и, по сути, отзыв согласия, что недопустимо.

Другое условие – потребители не должны вводиться в заблуждение.
Таким образом, регистрация сходного знака осуществляется, если сходство знаков носит дискуссионный характер. Если же сходство близко к тождеству, то исключение делается только для аффилированных, иных родственных с правообладателем старшего знака лиц (при этом необходимо привести доказательства такой «родственно связи»).

Следует также отметить и отрицательные моменты обращения к правообладателю за согласием:

1. некоторые правообладатели (и их не мало) не отвечают на подобные просьбы, и в случае, если все надежды возложить на письмо-согласие, можно упустить иные варианты преодоления отказа (например, приведение доводов об отсутствии смешения, оспаривание знака по неиспользованию и пр.);
2. правообладатель может запросить вознаграждение (и не маленькое) за выдачу письма-согласия;
3. если правообладатель не знал о вас, то получив обращение о выдаче письма-согласия, узнает, и может предъявить вам претензию о нарушении прав на его товарный знак (т.к. запрещено использовать без разрешения правообладателя сходное до степени смешения с его товарным знаком обозначение в отношении однородных товаров).

Таким образом, при решении вопроса о том, следует ли обращаться к правообладателю сходного товарного знака за согласием, необходимо взвесить все «за» и «против». Тем не менее в ряде случаев, получение письма-согласия – единственный выход преодолеть отказ в регистрации товарного знака.

Ключевые выводы из Решения СИП от 07.11.2019 г. по делу № СИП-547/2019:

1. Не допускается регистрация в качестве товарных знаков обозначений, сходных до степени смешения с товарными знаками других лиц в отношении однородных товаров и имеющих более ранний приоритет (пп.2 п.6 ст.1483 ГК РФ).

2. Вероятность смешения определяется исходя из степени сходства обозначений и степени однородности товаров. При этом смешение возможно и при низкой степени сходства, но идентичности (или близости) товаров или при низкой степени однородности товаров, но тождестве (или высокой степени сходства) товарного знака и спорного обозначения (п. 162 Постановления Пленума ВС РФ от 23.04.2019 №10).

3. Для установления факта нарушения достаточно опасности, а не реального смешения товарного знака и спорного обозначения обычными потребителями соответствующих товаров. При этом смешение также возможно, если потребитель может полагать, что обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак.

4. Регистрация в качестве товарного знака в отношении однородных товаров обозначения, сходного до степени смешения с товарным знаком другого лица, допускается с согласия правообладателя при условии, что такая регистрация не может явиться причиной введения в заблуждение потребителя. Согласие не может быть отозвано правообладателем. (п. 6 ст. 1483 ГК РФ).

5. Согласие составляется в произвольной письменной форме и должно содержать сведения, указанные в п. 46 Правил составления документов на регистрацию товарного знака, утв. Приказом Минэкономразвития РФ от 20.07.2015 г. № 482 (п. 3 Рекомендаций Роспатента от 30.12.2009 № 190).

6. Получение вышеуказанного согласия в ходе рассмотрения спора судом является основанием для отмены решения Роспатента и обязания его рассмотреть повторно возражение, послужившее основанием принятия Роспатентом оспоренного в суде решения (п. 33 Постановления Пленума ВАС РФ от 18.07.2014 № 50 «О примирении сторон в арбитражном процессе»).

При этом такое согласие не может быть квалифицировано судом как мировое соглашение, поскольку заключено не между сторонами судебного спора. Вместе с тем данное согласие является результатом примирения стороны по делу и лица, согласие которого на предоставление правовой охраны товарному знаку необходимо в соответствии с требованиями гражданского законодательства.

Заинтересовала услуга?	Не нашли ответа?
Узнать цену	Задать вопрос

Товарный знак

ГАРАНТ:

Настоящая форма разработана в соответствии с положениями статьи 1483 ГК РФ, приказа Федеральной службы по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам от 30 декабря 2009 г. N 190 «Об утверждении Рекомендаций по применению положений Гражданского кодекса Российской Федерации, касающихся согласия правообладателя на регистрацию сходного товарного знака»

Согласие правообладателя на регистрацию в качестве товарного знака
в отношении однородных товаров обозначения, сходного до степени смешения с товарным знаком

() в соответствии со ст. 1483 Гражданского кодекса РФ, настоящим дает свое согласие (), являющемуся заявителем по заявке на регистрацию товарного знака (заявка N ), на регистрацию заявленного обозначения (обозначение приведено в приложении к настоящему согласию) в качестве товарного знака в отношении следующих : .

Описание обозначения, в отношении которого дается согласие: .

Подтверждаю, что знаю о невозможности отзыва настоящего согласия в соответствии со ст. 1483 Гражданского кодекса РФ.

Приложение:

1. Заявленное обозначение.

М.А. Рожкова,
доктор юридических наук,
профессор кафедры интеллектуальных прав
Московского государственного юридического университета
им. О.Е. Кутафина (МГЮА)С.В. Михайлов,
кандидат юридических наук,
советник председателя Суда по интеллектуальным правам

«Журнал Суда по интеллектуальным правам», № 9, сентябрь 2015 г., с. 38-44

Достаточно часто приходится сталкиваться с тем, что не только студенты, но и практикующие юристы не слишком-то вникают в суть установленной ч. 4 ГК РФ возможности разрешить или запретить использование объекта интеллектуальной собственности. Как следует понимать эту возможность? Рассмотрению этого вопроса и посвящена настоящая статья.

Согласие

Разграничивая согласие и соглашение, М.И. Брагинский писал: «Согласие в отличие от соглашения само по себе не порождает обычных для юридического факта последствий: возникновения, изменения или прекращения прав и обязанностей. Его роль гораздо скромнее. Она проявлялась лишь в случаях, когда на этот счет есть прямое указание в ГК, в ином законе или в другом правовом акте либо договоре, и сводится к тому, что представляет собой непременное условие, при котором волеизъявление лица (для одной стороны) или совпадающее встречное изъявление воли других лиц (для договоров) способно создать правоотношение… сделку совершает один, а согласие дает другой (другие лица). Таким образом, согласие третьего лица – юридический факт, который служит лишь условием, при котором законодательство предоставляет определенному лицу возможность совершить сделку (заключить договор). При этом согласие в отличие от соглашения (договора) всегда рассматривается как одностороннее действие со всеми вытекающими отсюда последствиями… Таким образом, согласие в отличие от соглашения может быть только элементом юридического состава»1.

Выявленная М.И. Брагинским роль согласия весьма четко прослеживается, например, в положении п. 1 ст. 1238 ГК РФ: «При письменном согласии лицензиара лицензиат может по договору предоставить право использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации другому лицу (сублицензионный договор)». В силу данной нормы для заключения сублицензионного договора на право использования объекта интеллектуальных прав, т.е. совершения сделки между лицензиатом и сублицензиатом, необходимо наличие согласия правообладателя – лицензиара. Такое согласие обычно является одним из условий лицензионного договора, заключаемого лицензиаром и лицензиатом, но может оформляться и отдельным документом (п. 3 ст. 1232 ГК РФ).

Иная конструкция согласия закреплена в абз. 5 п. 6 ст. 1483 ГК РФ: «Регистрация в качестве товарного знака в отношении однородных товаров обозначения, сходного до степени смешения с каким-либо из товарных знаков, указанных в подпунктах 1 подп. 1 и 2 настоящего пункта, допускается с согласия правообладателя при условии, что такая регистрация не может явиться причиной введения в заблуждение потребителя. Согласие не может быть отозвано правообладателем». В отличие от предыдущего случая, согласие правообладателя здесь характеризуется совершенно по-другому, что требует более подробного анализа.

Подпадающий под регулирование указанного абзаца названной статьи случай предполагает не прямое (непосредственное – как в первом примере), но косвенное использование объекта интеллектуальной собственности. Действительно, заявленный к регистрации «младший» товарный знак является сходным до степени смешения с уже существующим («старшим») знаком, правообладателем которого является другое лицо (далее – правообладатель «старшего» знака). Давая согласие на регистрацию «младшего» товарного знака в отношении однородных товаров, правообладатель «старшего» знака, по сути, добровольно соглашается на некоторое «паразитирование» на его товарном знаке, что по общему правилу п. 6 ст. 1483 ГК РФ запрещено.

Согласие правообладателя в данном случае представляет собой условие, при котором становится допустимым установление правовой охраны товарного знака, сходного до степени смешения с уже существующим «старшим» знаком (причем в отношении однородных товаров). Таким образом, согласие правообладателя «старшего» знака является обязательным элементом юридического состава, могущего привести к возникновению интеллектуальных прав на «младший» товарный знак у заявителя (далее – заявитель «младшего» знака). В предыдущем же случае согласие было необходимо для предоставления третьему лицу права использования объекта интеллектуальной собственности на условиях сублицензии, не влекущему возникновения интеллектуальных прав у этого лица.

Важно заметить, что само согласие испрашивается в рассматриваемом здесь случае для целей государственной регистрации «младшего» товарного знака (установления правовой охраны), тогда как в предыдущем случае это согласие требовалось на заключение сделки. Причем в отличие от первого примера, где согласие на сделку выдавалось лицом, уже состоящим в договорных отношениях с одной из сторон будущей сделки, в данном примере следует исходить из обычного отсутствия договорных связей между заявителем «младшего» знака и правообладателем «старшего» знака.

С учетом сказанного конструкция согласия, предусмотренная абз. 5 п. 6 ст. 1483 ГК РФ, по всей видимости, должна включать в себя: во-первых, совершение сделки (заключение договора) заявителем «младшего» знака и правообладателем «старшего» знака, на которую опирается получение согласия, во-вторых, выдачу правообладателем собственно самого согласия.

Впрочем, Роспатент допускает «облегченный» вариант данной конструкции: в частности, п. 3 Рекомендаций по применению положений Гражданского кодекса Российской Федерации, касающихся согласия правообладателя на регистрацию сходного товарного знака2 устанавливается, что подтверждением согласия может быть, в частности, и сам договор, «в котором зафиксированы условия, на которых правообладателем дается согласие на регистрацию, обязательства сторон и последствия неисполнения таких обязательств». Однако такой договор (как и любой иной документ, подтверждающий согласие правообладателя), как специально подчеркивается в Рекомендациях, должен содержать ряд сведений, в том числе «выражение согласия правообладателя на регистрацию заявленного обозначения в качестве товарного знака с приведением номера заявки, если он присвоен, и описания заявленного обозначения, на которое выдается согласие на регистрацию в качестве товарного знака с приложением заявленного обозначения».

Нетипичная разновидность согласия обнаруживается в норме п. 2 ст. 1231.1 ГК РФ, закрепляющей обязательность получения согласия компетентного государственного органа, органа международной или межправительственной организации при включении в промышленный образец или средство индивидуализации официальных символов, наименований и отличительных знаков. Поясняя указание на нетипичность такого рода согласия, следует подчеркнуть, что в ч. 4 ГК РФ упоминаются согласия, имеющие не только гражданско-правовое, но и административно-правовое основание (к числу последних и должно быть отнесено согласие, упомянутое в п. 2 ст. 1231.1 ГК РФ). М.И. Брагинский, разграничивая названные основания согласий, подчеркивал, что когда согласие выражает лицо, которое обладает в установленных пределах административной компетенцией, речь и идет о «согласии-разрешении», имеющем административно-правовую основу3.

Подобное «согласие-разрешение» имеется в виду и в п. 3 ст. 1419 ГК РФ (при том, что в этой статье оно обозначено иным термином – «одобрение»): в данном пункте предусмотрена обязательность получения согласия Минсельхоза России на название, присваиваемое селекционному достижению. Очевидно, что здесь согласие-разрешение (пусть и поименованное иным образом) имеет явно административно-правовую природу.

Термин «согласие» используется в ч. 4 ГК РФ и для случаев, когда одной стороне договорного правоотношения необходимо получить от своего контрагента разрешение на осуществление определенных действий.

Так, п. 1 ст. 1266 ГК РФ закрепляет право автора не неприкосновенность произведения и защиту произведения от искажений. Вследствие этого, действуя в рамках заключенного лицензионного договора о предоставлении права использования литературного произведения, издатель может внести в это произведение изменения, сокращения, дополнения и т.п., только получив на это согласие автора (оно обычно подтверждается соответствующей надписью автора на готовой к печати верстке рукописи). В рамках договорных отношений автора и издателя подобное согласие представляет собой типичный пример одностороннего действия, необходимого для надлежащего исполнения обязательств.

Подобная разновидность согласия упоминается в ряде статей ч. 4 ГК РФ. Например, согласие исполнителя требуется в ситуации, когда запись исполнения предполагается воспроизвести (или сообщить в эфир) в целях иных, нежели были прямо выражены в договоре между исполнителем и лицом, использующим эту запись (п. 3 ст. 1317 ГК РФ). Только с согласия автора произведения архитектуры, градостроительства или садово-паркового искусства допускается повторное использование архитектурного, градостроительного или садово-паркового проекта, разработанного этим автором в рамках, например, договора заказа (абз. 2 п. 1 ст. 1294 ГК РФ).

Резюмируя, можно говорить о том, что все названные выше разновидности согласия действительно представляют собой односторонние действия, необходимые для накопления юридического состава и, в конечном счете, наступления юридических последствий – возникновения, изменения или прекращения гражданских правоотношений, последствий реализации гражданской правосубъектности или защиты нарушенных субъективных гражданских прав4.

Соглашение

Избранный при разработке ч. 4 ГК РФ «запретительный» подход5 при определении правомочий правообладателя обусловил закрепление в Кодексе следующего общего правила: «Другие лица не могут использовать соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом. Использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (в том числе их использование способами, предусмотренными настоящим Кодексом), если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечет ответственность, установленную настоящим Кодексом, другими законами, за исключением случаев, когда использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицами иными, чем правообладатель, без его согласия допускается настоящим Кодексом» (абз. 3 п. 1 ст. 1229 ГК РФ).

Таким образом, правомочия обладателя исключительных прав, которые имеют несомненное сходство с правомочиями собственника и которые в любом случае являются правомочиями обладателя имуществом (имущественными правами), по сути, закреплены в ГК РФ через запрет иным лицам реализовывать эти правомочия без согласия правообладателя.

По-иному законодатель подходит к определению правомочий собственника. Так, ГК РФ не только прямо наделяет собственника правами владения, пользования и распоряжения своим имуществом (п. 1 ст. 209), но и предоставляет ему право по собственному усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом (п. 2 ст. 209).

Между тем нет оснований для столь принципиальных различий в подходах к регулированию возможностей управомоченных субъектов, обладающих абсолютными правами.

Думается, целесообразным было бы более полное и ясное раскрытие именно ст. 1229 ГК РФ правомочий обладателя исключительных прав. Бесспорной поддержки заслуживает положение, закрепленное в абз. 1 п. 1 ст. 1229 ГК РФ, в силу которого гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на объект интеллектуальной собственности (правообладатель), вправе сам использовать такой объект по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом. Но более продуктивным было бы закрепить в этой же статье еще и правило, согласно которому правообладатель по своему усмотрению может совершать в отношении принадлежащих ему имущественных прав любые действия, не противоречащие закону, в том числе распоряжаться принадлежащими ему исключительными правами (отчуждая их посредством заключения договора об отчуждении исключительных прав или предоставляя право на использование объекта интеллектуальной собственности в оговоренных договором пределах посредством заключения лицензионного договора, договора коммерческой концессии и т.п.); передавать принадлежащие ему исключительные права в залог и обременять их иными способами. Конечно, нельзя не упомянуть в Кодексе и то, что в случаях, прямо установленных ГК РФ, другими законами, использование объектов интеллектуальной собственности допускается без согласия правообладателя в порядке и на условиях, установленных законом (включая вопросы возмездности такого использования)6.

Объединение подобных развернутых положений «разрешительной» направленности в одной статье7 избавили бы правомочия обладателя исключительных прав от окружающего их сегодня ореола неопределенности, сняли бы множество практических вопросов, а кроме того, позволили бы избежать допущенной в абз. 3 п. 1 ст. 1229 ГК РФ ошибки – подмены термина «соглашение» термином «согласие».

Можно, конечно, предположить, что, предписывая в абз. 3 п. 1 ст. 1229 ГК РФ обязательность получения заинтересованным лицом именно «согласия» правообладателя на использование соответствующего объекта интеллектуальных прав, разработчики ч. 4 ГК РФ тем самым попытались ввести в закон конструкцию, упомянутую во втором из разобранных в предыдущей части настоящей статьи примеров. Как уже указывалось, эта конструкция предполагает, во-первых, заключение между правообладателем и заинтересованным лицом договора, на который опирается получение согласия (разрешения); и, во-вторых, выдачу правообладателем на собственно самого согласия. Однако текст ГК РФ не подтверждает подобные соображения, да и здравый смысл подсказывает лишь один путь решения задачи: для приобретения заинтересованным лицом прав на использование объекта интеллектуальной собственности, права на который принадлежат другому лицу, единственно приемлемым, бесспорно, является банальное заключение соглашения (договора), на основании которого и будет передаваться названное право.

Общий порядок заключения договоров предусматривает обмен между сторонами в устной или письменной форме офертой – предложением одной стороны заключить договор и акцептом – принятием этого предложения другой стороной (п. 2 ст. 432 ГК РФ). При этом действующий закон предусматривает, что оферта должна соответствовать ряду требований, а именно: быть адресована конкретному лицу (лицам), содержать существенные условия договора и выражать намерение заключить договор с адресатом, если он принимает это предложение (п. 1 ст. 435 ГК РФ). Под акцептом закон подразумевает полное и безоговорочное принятие предложения лицом, которому оферта была адресована (п. 1 ст. 438 ГК РФ).

Таким образом, для получения права на использование объекта интеллектуальной собственности заинтересованное лицо обращается к правообладателю с офертой, отвечающей требованиям ст.ст. 435, 436 ГК РФ. В свою очередь правообладатель вправе принять эту оферту, что влечет заключение сторонами соответствующего договора (лицензионного, коммерческой концессии и проч.) (ст. 433, п. 1 ст. 438 ГК РФ), предложить заключение договора на других условиях (ст. 443 ГК РФ) либо отклонить данное предложение или оставить его без ответа, если молчание не будет рассматриваться в качестве акцепта (ст. 432, п. 1 ст. 438 ГК РФ).

Таков обычный порядок заключения лицензионных соглашений. Впрочем, более выпукло сказанное проиллюстрирует заключение соглашения, упомянутого во втором из разобранных в предыдущей части настоящей статьи примеров (хотя это соглашение, конечно, не является договором предоставления права на использование объекта интеллектуальной собственности). Выбор для разбора именно этого случая обусловлен тем, что за получением согласия правообладателя многие не видят связывающий стороны договор (соглашение).

Из смысла нормы абз. 5 п. 6 ст. 1483 ГК РФ вытекает, что регистрация «младшего» знака в отношении однородных товаров допустима только с согласия правообладателя «старшего» знака. Такое согласие правообладатель может дать заявителю «младшего» знака за вознаграждение либо безвозмездно, но в любом случае выдаче согласия будет предшествовать согласование заявителем «младшего» знака и правообладателем «старшего» знака как предмета соглашения (выдача согласия), так и его условий (в частности, перечня товаров (или услуг), в отношении которых правообладатель не возражает против регистрации «младшего» знака, вопроса возмездности выдачи согласия и т.д.). Результатом такого согласования является сделка (договор), которая совершается либо в устной форме (ст. 159 ГК РФ) либо путем составления единого документа, подписанного сторонами, либо путем обмена несколькими документами (письма, телефаксы, e-mail и т.п., что в силу п. 2 ст. 434 ГК РФ признается письменной формой договора). Именно на эту сделку (соглашение сторон) и опирается последующая выдача согласия на регистрацию «младшего» товарного знака.

Использование «под контролем»

В развитие сказанного нельзя не заметить, что п. 2 ст. 1486 ГК РФ предусматривает использование одного из объектов интеллектуальной собственности – товарного знака – не только на основании соглашения (лицензионного договора). Данный пункт названной статьи предусматривает возможность использования товарного знака под контролем правообладателя. Что следует понимать под данным понятием?

Анализ европейской судебной практики, основанной на Регламентах Совета (ЕС) № 40/94 от 20.12.1993 г.8 и Регламенте 207/2009 от 26.02.2009 г.9 о товарном знаке Европейского сообщества, свидетельствует об использовании для подобных случаев термина «согласие» (consent). Европейская практика исходит из того, что недостаточно простого «допущения» использования товарного знака другим лицом, необходимо именно «согласие», причем такое согласие должно «получить» встречные действия другого лица, использующего спорный товарный знак. Иными словами, должно иметь место определенное взаимодействие сторон, т.е. речь идет о фактическом соглашении сторон.

В то же время в п. 2 ст. 19 Соглашения по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности10 (далее – Соглашение ТРИПС), где урегулирован вопрос использования товарного знака, используется термин «контроль» (control), а не «согласие» (consent). И здесь на первый план выходит то обстоятельство, что Соглашение ТРИПС было составлено американскими юристами, а ведь в Законе по товарным знакам11 (Законе Лэнхема) используется именно термин «контроль» (control).

До принятия Закона Лэнхема в 1946 г. американские суды вовсе не допускали лицензионных соглашений (!), поскольку руководствовались доктриной «происхождения товарного знака»: считалось, что лицензии вообще противоречат природе товарного знака (и являются юридической бессмыслицей), так как основной функцией товарного знака является удостоверение в глазах потребителя происхождения товара – его производство конкретным производителем. Соответственно, судебная практика США до 1946 г. исходила из того, что предоставить право использования товарного знака можно только одновременно с предоставлением права использования самого предприятия, на котором производится маркируемый этим знаком товар.

Но в 1946 г. после пары прецедентов Закон Лэнхема ввел господствующую до настоящего времени доктрину «контроля качества». Данная доктрина допускает отвергаемые ранее лицензионные соглашения на использование товарного знака, но при условии, что в соглашении закрепляется обязанность правообладателя контролировать качество производимого другим лицом товара, который будет маркироваться знаком правообладателя. При этом такие условия должны быть довольно жесткими: например, должна предусматриваться, в том числе и поставка правообладателем необходимых составляющих продукта (товара). Так, лицам, использующим торговую марку «Кока-Кола», предоставляются компоненты напитка – сам он не производится другими лицами самостоятельно. Таким образом, лицензионные соглашения понимаются скорее как франчайзинговые.

Вместе с тем впоследствии (в том числе и под давлением антимонопольного законодательства) судебная практика США пришла к выводу о том, что доктрина «контроля качества» делает возможным и лицензирование само по себе, где контроль качества состоит лишь в соответствующих мероприятиях правообладателя (проверки, установление стандартов и т.д.), обеспечивающих не достижение высокого качества как такового, а соответствие качества производимого (в том числе полностью) другим лицом товара, качеству оригинального товара правообладателя.

Конечно, все эти отношения по контролю качества товара были только договорными (либо франчайзинг, либо простая лицензия), причем «голой лицензией» (naked license) считалось и считается лицензионное соглашение, в котором либо вовсе нет условий о контроле качества, либо они признаны, по мнению суда, недостаточными. При этом лицензионные соглашения, предусматривающие условия о контроле качества, не исполняемые сторонами, также признаются судами «голыми» лицензиями.

Вышесказанное свидетельствует о том, что условия о контроле качества товара по лицензионному или франчайзинговому договору являются существенными условиями договора12.

Между тем только в исключительных случаях допускается бездоговорное использование «под контролем». Например, одним из вариантов может стать наличие между правообладателем и другим лицом правовых отношений, в силу которых правообладатель имеет организационно-правовую возможность реально контролировать качество товара, выпускаемого другим лицом: под такими отношениями, прежде всего, понимаются отношения корпоративного контроля внутри группы лиц.

Вследствие сказанного можно заключить, что в п. 2 ст. 1486 ГК РФ закреплен гибрид из американского подхода, практически отрицающего внедоговорное использование, и либеральной континентальной позиции, основанной на том, что для легального использования товарного знака достаточно согласия правообладателя (которое, строго говоря, как установлено судебной практикой, основывается на фактическом соглашении сторон).

Подводя итоги, следует заключить, что обычным должно быть использование объектов интеллектуальной собственности на основании заключенного сторонами договора; все случаи бездоговорного использования являются исключительными, т.е. либо должны четко и однозначно определяться законом, либо должны быть выявлены судебной практикой, исходя из наличия фактического соглашения, вытекающего из правоотношений, которые по существу предусматривают его наличие. Такими могут быть, как сказано выше, например, корпоративные отношения внутри группы лиц.

*Работа проводилась при финансовой поддержке Министерства образования и науки РФ за счет средств государственного задания на выполнение НИР по проекту 1865.

1Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М.: Статут, 1998. С. 120-121 (автор главы – М.И. Брагинский).

2Приложение к приказу Роспатента от 30.12.2009 г. № 190.

3Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. С. 120 (автор главы – М.И. Брагинский).

4О разновидностях юридических последствий подробнее см.: Рожкова М.А. Юридические факты гражданского и процессуального права: соглашения о защите прав и процессуальные соглашения. М.: Статут, 2009. С. 14-18.

5Подробнее см.: Рожкова М.А. Неправильное использование терминов «согласие» и «соглашение» в части четвертой ГК РФ как фактор, ограничивающий свободу договора (в готовящемся сборнике научно-практических статей «Свобода договора» (http://rozhkova.com/a/asp.html)).

6Вместо неясных указаний на то, что «правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (статья 1233), если настоящим Кодексом не предусмотрено иное». Или абстрактного правила: «Правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением)» (п.1 ст. 1229 ГК РФ).

7Сегодня правомочия правообладателя «разбросаны» по многим статьям ч. 4 ГК РФ.

8http://www.wipo.int/wipolex/ru/details.jsp?id=1421

9http://www.wipo.int/wipolex/ru/details.jsp?id=5207

10http://www.wipo.int/wipolex/ru/details.jsp?id=12746

11http://www.wipo.int/wipolex/ru/details.jsp?id=5402

12При этом такие условия обязательно должны исполняться сторонами. В противном случае установление судом факта «голой лицензии» будет означать для правообладателя, что он бросил (abandoned) свой товарный знак, не использует его, что влечет прекращение правовой охраны товарного знака в связи с его неиспользованием. Кроме того, в любом споре о нарушении исключительного права на товарный знак всякий ответчик получает право на защиту от иска указанием на то, что правообладатель «бросил» товарный знак.