УЛЬЯНОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ
Ульяновский областной суд в составе:
председательствующего судьи Мещаниновой И.П.,
с участием прокурора Олейника О.А.,
осужденной Макаровой А.В., ее защитника – адвоката Кузнецовой С.А.,
при секретаре Чеховой А.Ю.
рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденной Макаровой А.В. на приговор Ленинского районного суда г. Ульяновска от 06 февраля 2018 года, которым
МАКАРОВА (КУКУШКИНА) Александра Викторовна, ***, несудимая,
осуждена к наказанию в виде лишения свободы:
по ч.1 ст.280 УК РФ сроком на 1 год;
по ч.1 ст.282 УК РФ (в редакции Федерального закона №5-ФЗ от 03.02.2014) сроком на 1 год 6 месяцев.
На основании ч.2 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим окончательно назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 1 год 6 месяцев.
Постановлено:
— в силу ст.73 УК РФ наказание считать условным с испытательным сроком в 1 год;
— обязать не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осужденной, являться на регистрацию в государственный орган, осуществляющий контроль за поведением условно осужденного, в дни, установленные данным органом;
— меру процессуального принуждения Макаровой А.В. в виде обязательства о явке до вступления приговора в законную силу оставить без изменения.
Приговором решен вопрос о вещественных доказательствах.
Апелляционное представление отозвано государственным обвинителем в соответствии с ч. 3 ст. 389.8 УПК РФ до начала заседания суда апелляционной инстанции.
Доложив существо обжалуемого решения, доводы апелляционных жалоб, изучив материалы уголовного дела, заслушав выступления участников процесса, суд апелляционной инстанции
УСТАНОВИЛ:
Макарова А.В. (ранее Кукушкина) признана виновной в публичном призыве к осуществлению экстремистской деятельности, а также в совершении действий, направленных на возбуждение ненависти и вражды к группе лиц по признакам принадлежности к какой-либо социальной группе публично в марте-апреле 2015 года в г. Ульяновске при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) осужденная Макарова А.В., не соглашаясь с принятым решением, считает его незаконным, подлежащим отмене ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, существенного нарушения норм уголовно-процессуального закона.
Анализируя показания свидетелей Ф*** К.В., Н*** А.С., К*** А.Б., Н*** Н.О., П*** В.С., У*** В.И., Ш*** Н.А., отмечает на содержащиеся в них многочисленные противоречия, вследствие чего они не могут быть приняты во внимание. Н*** Н.О. является подчиненным К*** А.Б., равно как и Ф*** К.Ф., совместно с П*** В.С., Ш*** Н.А. и У*** В.И. оговаривают ее.
Суд не указал, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств он принял одни из них и отверг другие.
Свидетели Ж*** А.С., М*** С.К., К*** О.К., Я*** Э.У., Е*** Е.В., Х*** Г.Ж., К*** Н.И., С*** Ю.А., А*** М.В., Г*** Л.В., Н*** Л.Ф., В*** Е.Н., М*** Д.В. подтвердили ее доводы о непричастности к преступлениям.
Судом не принято во внимание, что в ООО «***» она совмещала две должности в качестве продавца и бухгалтера, чем и объясняется большее количество отработанных дней по табелю учета рабочего времени, чем в журнале кассира-операциониста.
Необоснованно отклонены заключения социологических судебных экспертиз л.д.132-143 т.4, л.д. 45-58, л.д. 136-145 т.3, а также внесудебные исследования экспертов А*** В.Н. и Н*** А.Н., содержащие выводы о том, что представители власти не являются социальной группой, а, следовательно, в ее действиях отсутствует состав преступления, предусмотренный ч.1 ст. 282 УК РФ.
В основу приговора положены доказательства, добытые с нарушением УПК РФ, такие как: протоколы осмотра предметов (л.д.65-67 т.5, 129-136 т.1, л.д.243-245 т.1); решения Верховного Суда РФ, апелляционное определение Верховного Суда РФ (л.д.179-200 т.4), Федеральный список экстремистких материалов (т.4 л.д.201-207); результаты оперативно-розыскной деятельности (л.д.58 т.1, л.д.76-78 т.1). При этом не учтено, что органом предварительного расследования не установлен источник носителя информации, с которой была сделана копия осматриваемого файла, не имеется доказательств идентификации ее голоса на записи; осматриваемые CD-диски от 26 июля 2017 года и 11 ноября 2016 года разного формата, с разными номерами и датой их создания, содержание записи на них не согласуются с показаниями Ф*** К.В., вследствие этого, результаты ОРД не могут быть признаны допустимыми доказательствами; по этим же основаниям недопустимым является протокол осмотра листовок от 20 апреля 2017 года (т.1 л.д.243-256). Судебные решения Верховного Суда РФ от 09 августа 2016 и 24 ноября 2016 года, Федеральный список экстремистких материалов кем-либо не изымался, путем производства каких следственных действий они приобщены к материалам уголовного дела, не установлено. Протоколы изъятия предметов (т.1 л.д.58, л.д.75 т.1), их исследования (л.д.76-78 т.1) собраны вне уголовного судопроизводства сотрудниками отдела ФСБ России по Ульяновской области в рамках ОРМ и переданы на основании постановления руководителю СО СК России по Ленинскому району г. Ульяновска от 06 апреля 2016 года. Вместе с тем, в последующем не осмотрены, поэтому могли служить лишь поводом и основанием для возбуждения уголовного дела, а не доказательством.
Органом предварительного расследования в соответствии со ст. 73 УПК РФ не добыто доказательств, указывающих на мотив и прямой умысел совершения ею преступлений, что подтверждается постановлениями прокурора Ленинского района г. Ульяновска о возвращении уголовного дела для производства дополнительного следствия, а ликвидация партии «Воля» в связи с осуществлением ею экстремисткой деятельности не подтверждает обратное. Органом предварительного расследования были проверены не все обстоятельства, имеющие значение для дела и установления составов преступлений, поэтому имелись основания для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.
На момент преступлений материал – «Обращение к военнослужащим РФ» не был признан экстремистким (т.5 л.д.201), в юридически значимый период – март 2015 листовка являлась обычным информационным текстом. Выводы суда о том, что ей было заведомо известно о содержании в спорном материале призывов и высказываний, направленных на возбуждение ненависти и вражды какими-либо данными не подтверждены. Целью передачи материала Ф*** К.В. явилась реализация своих прав на свободу слова, предусмотренных Конституцией РФ и многочисленными международными нормами. Критика политических организаций, идеологических и религиозных объединений, политических, идеологических и религиозных убеждений, не является действием, направленным на возбуждение ненависти или вражды, а критика должностных лиц не может рассматриваться как действие, направленное на унижение достоинства человека или группы лиц.
Поскольку по делу имеются неустранимые сомнения в ее виновности, просит на основании ст. 14 УПК РФ приговор отменить и прекратить уголовное дело.
В судебном заседании апелляционной инстанции:
— осужденная Макарова А.В., ее защитник Кузнецова С.А. поддержали доводы апелляционных жалоб, дополнив, что осужденная никогда кому-либо листовки с экстремистким содержанием не передавала, членом партии «Воля» или ее представителем не являлась; показания свидетелей П*** В.С., Н*** Н.О., У*** В.И. и Ш*** Н.А. являются голословными, ничем не подтвержденными, равно как и остальных свидетелей обвинения, не являющихся очевидцами преступлений; мотив, цель и умысел на совершение экстремистких действий не доказан; с учетом того, что ОПП «Воля» и спорный материал признаны экстремисткими намного позднее, чем осужденной инкриминируются совершение преступных действий, листовка являлась обычным информационным текстом; представители власти, в том числе Президент не относятся к социальной группе, что подтверждено многочисленными заключениями экспертов и внесудебными исследованиями, представленными стороной защиты; предварительное и судебное следствие проведено с обвинительным уклоном;
— прокурор Олейник О.А. возражал против доводов апелляционных жалоб, просил приговор оставить без изменения.
Проверив материалы дела, изучив доводы апелляционных жалоб, материалы уголовного дела, заслушав выступления участников процесса, суд апелляционной инстанции считает приговор законным, обоснованным и справедливым.
Доводы жалоб аналогичны позиции защиты в судебном заседании суда первой инстанции. Вопреки им, фактические обстоятельства по делу установлены правильно.
Вывод суда о виновности Макаровой (Кукушкиной) А.В. в публичном призыве к осуществлению экстремистской деятельности, а также совершении действий, направленных на возбуждение ненависти и вражды к группе лиц по признакам принадлежности к какой-либо социальной группе публично основан на всесторонне, полно и объективно исследованных в судебном заседании доказательствах, подробно приведенных в приговоре, получивших оценку суда.
Исследовав обстоятельства, подлежащие доказыванию, суд в соответствии с требованиями закона указал мотивы, по которым принял одни из них и отверг другие.
Суд обоснованно пришел к выводу о том, что позиция в предварительном следствии и судебном заседании осужденной Макаровой А.В. об отсутствии умысла на совершение вышеуказанных действий, недоказанности ее виновности является способом защиты и стремлением уменьшить степень своей виновности в совершенных преступлениях.
Виновность Макаровой А.В. подтверждается совокупностью доказательств исследованных в судебном заседании.
Показаниями военнослужащих свидетелей: Ф*** К.В. о передаче ему Макаровой А.В. как представителем ОПП «Воля» 28 марта 2015 года в ТЦ «***» 3 экземпляров листовки «Обращение к военнослужащим Российской армии» от чрезвычайного комитета, а также двух дисков «Обманутая Россия СМИ» и «Обманутая Россия спецслужбы» с содержанием текста о недоверии к власти, насильственном изменении существующего порядка в стране, просьбе распространить их среди военнослужащих и передаче их впоследствии своим сослуживцам; К*** А.Б., Н*** А.С., подтвердивших показания Ф*** К.В. и дополнивших об ознакомлении с полученным от него материалом, передаче его в отдел ФСБ; бывших военнослужащих: П*** В.С., У*** В.И., Ш*** Н.А., Н*** Н.О. о вручении им в марте 2015 года Макаровой А.В. аналогичной листовки и сообщившей им о том, что она от партии «Воля».
Суд обоснованно вышеизложенные показания свидетелей, непосредственно указавших на Макарову А.В., как на лицо, распространявшее листовку с текстом экстремисткого содержания, положил в основу обвинительного приговора, дал им оценку в совокупности с собранными по делу доказательствами, привел в приговоре мотивы признания данных показаний соответствующими фактическим обстоятельствам дела.
Вопреки доводам жалоб, оснований подвергать сомнению показания указанных свидетелей у суда первой инстанции не имелось. Они последовательные, существенных противоречий не содержат, детально согласуются между собой, причин для оговора осужденной свидетелями не установлено, к таковым не могут быть отнесены — нахождение свидетелей Н*** Н.О., Ф*** К.Ф. в подчинении у К*** А.Б., достоверность показаний свидетелей обвинения подтверждается исследованными доказательствами.
Верно приняты во внимание в качестве допустимых доказательств результаты оперативно-розыскных мероприятий, представленных в органы следствия на основании постановления руководителя отдела ФСБ (т.1 л.д.54): протокол изъятия 3 экземпляров агитационного материала ОПП «Воля» под названием «Обращение к военнослужащим Российской армии» и двух дисков «Обманутая Россия СМИ», «Обманутая Россия спецслужбы» у Ф*** К.В. (л.д.58-70 т.1), диск с аудиозаписью его разговора с К*** А.В. (л.д.75 т.1), которая впоследствии была прослушана (л.д. 76-78 т.1).
Оснований для признания результатов оперативно-розыскных мероприятий недопустимыми доказательствами у суда не имелось, поскольку они проведены в соответствии с требованиями Федерального Закона №144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 года. Какой-либо провокации со стороны сотрудников правоохранительных органов в данном случае не было.
Распространяя листовку «Обращение к военнослужащим Российской армии», содержащей в тексте призывы к действиям, направленным на насильственное свержение конституционного строя России, высказывания, указывающие на наличие в нем пропаганды в отношении представителей российской власти, а также направленные на возбуждение ненависти и вражды в отношении последних, Макарова А.В. осознавала это и действовала по собственному усмотрению публично, независимо от деятельности сотрудников правоохранительных органов. Доводы о нарушении проведения оперативно-розыскных мероприятий суд апелляционной инстанции отвергает по следующим основаниям.
В силу ст. 15 Федерального Закона от 12.08.1995 №144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности) сотрудником отдела ФСБ России по Ульяновскому гарнизону в присутствии двух понятых у Ф*** К.В. 29 марта 2015 года изъяты три экземпляра агитационного материала ОПП «Воля» и два DVD диска, которые упакованы надлежащим образом в стандартные конверты, а агитационный материал в связи с отсутствием необходимости не упаковывался (л.д.58 т.1). Данные документы и предметы осмотрены 20 апреля 2017 года, целостность конверта не нарушена (л.д.243-245 т.1); 12 сентября 2015 года осмотрен CD-RV «***» №*** *** с записью разговора от 11 сентября 2015 между свидетелем и осужденной, упаковка не нарушена; впоследующем на основании ст. 6 названного закона диск осмотрен в присутствии понятых, вновь упакован и передан органам следствия, что подтверждается сопроводительным письмом (л.д.54, 76-78 т.1).
Вопреки доводам жалоб, источник носителя информации установлен, поскольку разговор Ф*** К.В. с осужденной записывался им лично на телефон, а затем скопирован на диск и передан оперативному сотруднику отдела ФСБ.
Этот же диск с записью разговора (л.д.129-136 т.1) осмотрен 11 ноября 2016 года в ходе предварительного расследования, с первоначальной упаковкой он помещен в новый конверт, опечатан; файл скопирован на компьютер лица, проводящего расследование для удобства последующего предъявления допрашиваемым лицам; 25 июля 2017 года (л.д.65-67 т.5) следователем осмотрена копия разговора с участием Ф*** К.В., который подтвердил наличие на записи своего и осужденной голосов.
Поэтому доводы жалоб об осмотре CD-дисков от 26 июля 2017 года и 11 ноября 2016 года разного формата, с разными номерами и датой их создания, отсутствии протоколов осмотров результатов ОРМ суд апелляционной инстанции не принимает во внимание, поскольку они опровергаются указанными выше материалами дела.
При таких обстоятельствах суд верно принял результаты ОРМ как доказательства по делу, которые, в том числе, послужили поводом и основанием к возбуждению уголовных дел.
Решением Верховного Суда РФ от 09 августа 2016, вступившим в законную силу 24 ноября 2016 года, ликвидирована Общероссийская политическая партия «Воля», ее региональные отделения и иные структурные подразделения, которая как самостоятельно, так и через своих представителей, членов, сторонников совершала систематически действия, направленные на осуществление экстремисткой деятельности, в том числе путем распространения листовки «Обращение к военнослужащим Российской армии» в период, предшествующий времени рассмотрения дела (л.д.179-200 т.4).
Вступившими в законную силу решениями Ленинского районного суда г. Ульяновска от 29 августа 2016 и Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 09 июля 2015 года листовка «Обращение к военнослужащим Российской армии» признана экстремистким материалом, поскольку в ее тексте присутствуют призывы к действиям, направленным на насильственное свержение конституционного строя России, высказывания, указывающие на наличие в нем пропаганды в отношении представителей российской власти, а также направленные на возбуждение ненависти и вражды в отношении них; данный материал внесен в соответствующий Федеральный список (л.д.201-207 т.4).
Доводы жалоб о недопустимости доказательств приведенных судебных решений, Федерального списка экстремистких материалов ввиду отсутствия сведений о их выемке, производстве каких-либо следственных действий, свидетельствующих об источнике их получения, суд апелляционной инстанции считает голословными, поскольку названные документы являются открытыми и общедоступными, размещаются на официальных сайтах судов, Минюста России в информационно-телекоммуникационной сети Интернет посредством их опубликования, следователю не запрещено законом приобщать любые документы к материалам дела. Кроме того, часть из них дополнительно были представлены в ходе судебного следствия государственным обвинителем, а материалы гражданского дела №2-4315 с листовкой, решением Ленинского районного суда г. Ульяновска от 29.08.2016 осмотрены следователем с составлением соответствующего протокола (т.1 л.д.143-229).
Протоколом осмотра печатных материалов «Обращение к военнослужащим Российской армии», представленных по результатам ОРМ после изъятия у Ф*** К.В., с содержанием в нем аналогичной листовки, признанных решением Ленинского районного суда г. Ульяновска от 29.08.2016 экстремисткими (л.д.243-256 т.1, л.д.59-70 т.1).
Протоколом осмотра файла с аудиозаписью разговора Ф*** К.В. с осужденной от 11 сентября 2015 года (л.д.65-67 т.5), в ходе которого указанный свидетель подтвердил его содержание и наличие голоса осужденной, что опровергает доводы апелляционной жалобы об отсутствии идентификации ее голоса на записи. Вопреки доводам жалоб, оснований для проведения фоноскопической экспертизы не имелось. Какого-либо несоответствия записи разговора показаниям Ф*** К.В. суд апелляционной инстанции не усматривает.
Протоколом осмотра CD-RW диска с записью разговора Ф*** К.В. с Макаровой А.В., полученного по результатам ОРМ, из содержания которого следует подтверждение факта передачи осужденной названному свидетелю листовки «Обращение к военнослужащим Российской армии» и предупреждения ею его о необходимости соблюдения осторожности при обсуждении текста с другими лицами (л.д. 129-130 т.1).
Протоколом осмотра детализации с соединениями абонентского номера осужденной, согласно которому 28 марта 2015 года в период времени с 11:16 до 19:01 Макарова А.В. находилась в зоне действия базовой станции, расположенной по месту ее работы, то есть по адресу ТЦ «***» (л.д.209-212 т.5). Указанное опровергает доводы защиты об отсутствии осужденной на рабочем месте.
Доводы жалоб, что листовка «Обращение к военнослужащим Российской армии», деятельность ОПП «Воля» признаны экстремисткими, партия «Воля» ликвидирована в более поздний период, не влияют на выводы суда об установлении ее виновности, поскольку не имеют какого-либо юридического значения.
Кроме вышеперечисленных доказательств, виновность осужденной подтверждается иными доказательствами, которые являлись предметом исследования суда, содержание их в полном объеме приведено в приговоре.
Проанализировав представленные стороной обвинения доказательства в совокупности, суд надлежаще оценил показания свидетелей защиты М*** С.К., К*** О.К., Я*** Э.У., Е*** Е.В., Х*** Г.Ж., К*** Н.И., С*** Ю.А., А*** М.В., Ж*** А.С., М*** Д.В., Н*** Л.Ф., В*** Е.Н., Г*** Л.В., выразивших свою субъективную оценку личности Макаровой А.В., ее политическим убеждениям и произошедшим событиям, которые не полномочны оценивать доказательства по делу и не свидетельствуют о невиновности осужденной, поскольку они опровергаются исследованными и указанными выше доказательствами. Кроме того, часть из указанных свидетелей защиты являлись членами партии «Воля», вследствие чего могут быть заинтересованы в исходе дела.
В соответствии со ст.1 Федерального закона от 25.07.2002 №114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» под экстремистской деятельностью понимается, в том числе насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации; публичные призывы к осуществлению указанных деяний либо массовое распространение заведомо экстремистских материалов.
По смыслу закона под публичными призывами следует понимать выраженные в любой форме обращения к другим лицам с целью побудить их к осуществлению экстремисткой деятельностью, в том числе путем обращения к группе лиц в общественных местах, распространения листовок и т.п. Преступление считается оконченным с момента публичного провозглашения (распространения) хотя бы одного обращения независимо от того, удалось побудить других граждан к осуществлению экстремисткой деятельности или нет.
Проанализировав показания упомянутых выше свидетелей обвинения в совокупности с приведенными доказательствами, положенных в основу приговора, контекст, форму и содержание распространенной Макаровой А.В. листовки среди военнослужащих, а также лиц, имеющих отношение к военной службе, адресованной неограниченному кругу лиц, позволили суду сформулировать верный вывод, что авторы листовки побуждают их, то есть лиц имеющих оружие, выступить против действующей власти, осуществить её смену. Действия, совершаемые в таких условиях военнослужащими, будут иметь насильственный характер. Таким образом, указанные призывы, это скрытые призывы к действиям, направленным на насильственное изменение основ конституционного строя.
В тексте листовки представителям российской власти приписывается осуществление политики, противоречащей интересам России и угрожающей жизням её граждан, то есть враждебные действия и намерения, что свидетельствует о наличии высказываний, направленных на возбуждение ненависти и вражды в отношении представителей государственной власти России, оказании власти сопротивления на предотвращение уничтожения государства российскими военнослужащими, побуждении их выступить против существующей власти, требовании отставки представителей власти, в том числе Президента, насильственным путем.
Об умысле осужденной на совершение вышеуказанных преступных действий свидетельствует и выбор лиц, которым она передавала листовку – военнослужащие и лица, имеющие отношения к военной службе, а также разговор с Ф*** К.В., подтверждающий факт передачи листовки и предупреждение его о соблюдении осторожности при обсуждении ее текста с иными лицами.
Таким образом, мотив, цель и умысел Макаровой А.В. доказан.
При этом правильным является вывод, что представители российской власти являются отдельной социальной группой, по отношению к которой может иметь место проявление ненависти или вражды в случае совершения преступления экстремистской направленности, поскольку под ней следует понимать объединение людей, имеющих общий значимый социальный признак, основанный на их участии в некоторой деятельности, связанный системой отношений, которые регулируются формальными или неформальными социальными институтами.
При таких обстоятельствах, суд верно отверг заключение экспертов К*** В.П. (т.3 л.д.136-145), Ш*** В.В. (л.д.132-143 т.4) и установил, что Макарова А.В. путем распространения листовки «Обращение к военнослужащим Российской армии», с текстом экстремисткого содержания, совершила публичные призывы к осуществлению экстремисткой деятельности, а также действия, направленные на возбуждение ненависти и вражды к группе лиц по признакам принадлежности к какой-либо социальной группе.
Обоснованно не приняты во внимание показания допрошенных специалистов А*** В.Н., Н*** А.Н., их исследования, заключения, в том числе эксперта И*** Г.С. (т.3 л.д.45-58), на которые делается ссылка в жалобах, поскольку они полностью опровергаются исследованными доказательствами по делу. Кроме того, специалисты А*** В.Н. и Н*** А.Н. не отрицали факт того, что являлись членами ОПП «Воля», а также сторонниками ее взглядов, вследствие чего могут быть заинтересованы в положительном исходе дела. Экспертиза И*** Г.С. проведена в рамках гражданского дела, поэтому не может являться доказательством по уголовному делу.
Что касается довода жалоб о том, что действия Макаровой А.В. являются реализацией ею своего конституционного права на свободу мысли и слова, то он не основан на положениях ч. 3 ст. 17, ч. 2 ст. 19, ч. 2 ст. 29 Конституции Российской Федерации и требованиях уголовного законодательства, в соответствии с которыми осуществление прав и свобод человека и гражданина, в том числе на свободу мысли и слова, не должно нарушать права и свободы других лиц, независимо от их принадлежности к какой-либо группе.
Надуманными и не основанными на материалах дела являются утверждения осужденной о том, что она не имела умысла на совершение преступлений, поскольку Макарова А.В. осуждена за совершение ею конкретных действий, направленных на осуществление публичных призывов к совершению экстремистких действий и возбуждение ненависти, вражды к группе лиц по признакам принадлежности к какой-либо социальной группе публично, а не за ее политические убеждения.
Доводы о наличии в материалах уголовного дела постановления о прекращении уголовного преследования в отношении Макаровой А.В. по ч.1 ст. 282 УК РФ (л.д.297-299 т.1) также не влияют на правильность принятого судом решения, поскольку постановлением руководителя СО по Ленинскому району г. Ульяновска СУ СК РФ по Ульяновской области (т.5, л.д. 263) оно отменено.
В соответствии с положениями ч. 1 ст. 88 УПК РФ суд оценил каждое доказательство с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а собранные доказательства в совокупности достаточными для постановления приговора. Вопросы, изложенные в ст. 299 УПК РФ, разрешены судом правильно и обоснованно мотивированы в приговоре.
Существенных противоречий в доказательствах, положенных в основу приговора, ставящих под сомнение доказанность виновности осужденной и несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, вопреки доводам жалоб, не имеется.
Замечания, принесенные на протокол судебного заседания, рассмотрены председательствующим в соответствии с требованиями ст.ст. 259, 260 УПК РФ, вместе с тем частично удовлетворенные замечания не влияют существенно на оценку показаний свидетелей обвинения.
Утверждения о нарушении судом принципов состязательности и равноправия сторон, необъективности суда — неосновательны.
Судебное разбирательство проведено всесторонне, полно и объективно. Из протокола судебного заседания следует, что в судебном заседании было обеспечено равенство прав сторон, которым суд создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.
Неправомерного вмешательства суда в допрос свидетелей, подсудимой, а также совершения иных действий, свидетельствующих об обвинительном уклоне, из протокола судебного заседания не усматривается.
Верно установив фактические обстоятельства дела, при которых были совершены преступления, суд правильно квалифицировал действия осужденной по ч.1 ст. 280 УК РФ, ч.1 ст. 282 УК РФ (в редакции Федерального закона №5-ФЗ от 03.02.2014), оснований для оправдания осужденной, прекращения уголовного дела, либо его возврата на основании ст. 237 УПК РФ, как того просит Макарова А.В. и ее защитник, не установлено.
Вопрос о психическом состоянии Макаровой А.В. судом был надлежащим образом проверен и на основе оценки совокупности полученных сведений о личности осуждённой, её поведении в процессе, Макарова А.В. была правомерно признана вменяемой и подлежащей уголовной ответственности за содеянное.
Наказание Макаровой А.В. назначено с учетом требований общей и особенной частей УК РФ, всех значимых обстоятельств по делу, в том числе влияния назначенного наказания на исправление осужденной и условия жизни ее семьи, а также смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств.
В качестве смягчающих наказание обстоятельств судом первой инстанции учтено: привлечение к уголовной ответственности впервые, наличие на иждивении малолетних детей, положительные характеристики, состояние здоровья осужденной и ее близких.
Отягчающих наказание обстоятельств судом не установлено.
С учетом всех обстоятельств по делу, личности Макаровой А.В., суд, правомерно не усмотрев оснований для применения положений ст. 53.1, ст. 64 УК РФ, пришел к выводу о том, что её исправление возможно при назначении наказания в виде лишения свободы по обоим преступлениям, с применением ст. 73 УК РФ, без дополнительного наказания по ч.1 ст. 280 УК РФ.
Верными являются выводы суда и об отсутствии оснований для применения к Макаровой А.В. положений ч.6 ст. 15 УК РФ.
В соответствии с требованиями закона в приговоре приведены мотивы назначения наказания, которые являются обоснованными, а назначенное Макаровой А.В. наказание, как за каждое преступление, так и по совокупности – справедливым.
Вопреки доводам жалоб, органами следствия при производстве предварительного расследования и судом не допущено существенных нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора.
Таким образом, апелляционные жалобы удовлетворению не подлежат.
Руководствуясь статьями 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции
ПОСТАНОВИЛ:
Главные новости дня
Нарастающая угроза распространения экстремизма в Российской Федерации обусловлена не только ростом количества преступлений экстремистской направленности, но также и их качественным своеобразием.
Нами исследованы материалы судебной практики по рассмотрению 216 уголовных дел экстремистской направленности1 (в 2010 г.
– 70 решений, 2011 г. – 105, 2012 – 40, 2013 – 1), сведения получены из открытых источников информации2. В рамках изученных приговоров преступления экстремистской направленности совершены в 56 субъектах Российской Федерации, что демонстрирует обширность их географии.
Установлено, что распространенными является проявления экстремизма в форме имплицитной реакции коренного населения (постоянно проживающего в определенной местности) на интенсивную миграцию, на появление конкурирующей рабочей силы, демпингующей на рынке труда за счет более низких ожиданий оплаты труда. Нами обнаружены факты совершения преступлений экстремистской направленности под влиянием конкуренции на рынке труда в Российской Федерации. Косвенное подтверждение данный тезис подтверждается концентрацией наибольшего количества преступлений против мигрантов в экономически развитых регионах России, характеризующихся спросом на рабочую силу и привлекательных с точки зрения миграции. «Конкурентное давление» со стороны мигрантов ощутимо также и в так называемой сфере «криминальной занятости».
Предполагаем, что традиционные преступные сообщества из представителей коренного населения заинтересованы в использовании ресурсов радикальных националистических организаций для давления на этнические преступные сообщества, формируемых преимущественно из среды мигрантов.
Вместе с тем, истоки агрессивного поведения в отношении социальной группы, условно именуемой в приговорах «мигранты» или «иммигранты», находятся далеко за пределами проблемы конкуренции на легальном рынке труда с представителями «коренного населения».
Преступления экстремистской направленности представляют собою реакцию коренного населения на наличие в нем «не ассоциированных членов». Согласно материалам судебной практики сегментация общества происходит по наиболее очевидным признакам – внешность и язык, отличные от общераспространенных, как правило «славянская» внешность и «русский язык». Полагаем, что причины негативного отношения со стороны коренного населения к мигрантам заключаются в том, что они не обладают минимальными знаниями русского языка, неосведомлены в области законодательства и элементарных правил поведения.
В результате увеличения количества преступлений экстремистской направленности в отношении мигрантов не происходит простого деления по принципу «”свой-чужой” т.е. на “коренное население” и на “мигрантов”», а усложнение видового разнообразия экстремистских проявлений и их дальнейшее воспроизводство в обществе.
Фактически произошел перенос конфликтного стереотипа по принципу «свой-чужой» в процесс социально-культурной коммуникации уже вовнутрь самого коренного населения России. Не являются редкими исключениями примеры совершения преступлений экстремистского характера в отношении коренного населения России – «народов Кавказа», «народов Средней Азии», «народа коми», «русских», «башкир», «бурят» и т.д. Изложенное, грозит расколом российского общества, основу которого составляет национальное и культурное многообразие, проживающих народов. Жители многих регионов и их воспринимают как «мигрантов» по целому ряду признаков: обособленное проживание, сплоченная диаспора, забота о традициях, сохранение собственной религии и языка, работа в строго определенных секторах экономики.
В обществе сформировался устойчивый стереотип о неразрывной взаимосвязи национальности с исповедуемой религией: русский – православный, татарин – мусульманин, еврей – иудей и т.д. Поэтому проявления ненависти и вражды, в большинстве случаев носят комплексный – национально-религиозный характер.
В ходе изучения материалов судебной практики обнаружены примеры «ответного экстремизма», который представляет собою реакцию на совершенные ранее в отношении подсудимого противоправные действия лицами иной национальности, вероисповедания и т.д. В данном случае преступления экстремистской направленности выступают своеобразной формой «мести», объектом которой становится неопределенно широкий круг лиц, объединенных по признаку (национальности, вероисповедания и т.д.), присущих «обидчику» подсудимого.
В процессе стигматизации в современном российском обществе «мигрантов» в качестве чужеродного отторгаемого элемента, который в результате еще сильнее замыкается внутрь себя. Наибольшую опасность для государства представляют именно такие формирующиеся гетто мигрантов, то есть замкнутые саморегулирующиеся социальные группы, слабо контактирующие с коренным населением и фактически не контролируемые государством, представляя собою весьма благоприятную почву для различных религиозных идей экстремистского характера. Яркой демонстрацией изложенного является обостряющаяся проблема религиозного экстремизма в среде «мигрантов».
Наиболее распространенными организациями экстремистского и террористического толка являются: Международная террористическая организация «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» («Партия исламского освобождения»), Турецкая религиозная секта «Нурджулар», «Таблиги Джамаат» и другие. Их деятельность характеризуется высоким уровнем конспирации, навыками нелегальной деятельности, фанатичной преданности членов (новый участник приносит клятву верности руководителю своей ячейки и самой организации), активной пропагандой своих идей и вовлечением новых участников, миссионерской деятельностью в других регионах с целью создания новых ячеек (филиалов) экстремистских организаций.
Фанатичность последователей подобных экстремистских организаций наглядно демонстрирует их активная экстремистская деятельность в посткриминальный период отбытия ими наказания в виде лишения свободы в исправительных колониях. В ходе расследования подобных фактов в местах лишения свободы изымается многочисленная религиозная литература экстремистского содержания, устанавливаются факты вовлечения новых членов, организации ячеек, проведения собраний и проповедей в условиях конспирации.
На наш взгляд, преодоление негативной деятельности экстремистских религиозных организаций по вовлечению новых участников, возможно, только при условии создании государственных религиозных образовательных учреждений с учебными программами, прошедшими экспертное исследование. Следует иметь в виду, что большая часть участников религиозных экстремистских организаций, приходит в них в целях удовлетворения духовных потребностей в в получении знаний по определенной религии, не подозревая об экстремистском характере их деятельности. В материалах уголовных дел содержатся сведения о том, что при вовлечении в деятельность экстремистских организаций их руководители первоначально скрывают наименование и цели организации, от имени которой они проповедуют экстремистские идеи, прикрывая свою деятельность в качестве изучения «настоящего» ислама. Первоначально происходит сбор максимального количества информации о новом участнике и многоэтапная проверка его высказываний. «Проповедники» должны убедиться в том, что новый участник усвоил и разделяет идеи экстремистской организации, только после этого его посвящают в цели деятельности организации и организуют обучение навыкам нелегальной деятельности.
Действия экстремистских организаций в первую очередь направлены на ту часть населения, которая в большей степени подвержена воздействию, находящаяся на стадии становления личности, формирования ценностных ориентиров, а именно молодежь. Констатируем многочисленные факты совершения преступлений экстремистской направленности несовершеннолетними. К сожалению причины совершения ими подобных преступлений в основном не приводятся в решениях судов, и возможно не получают должного внимания и в ходе разрешения материалов уголовных дел.
Негативное влияние оказывает способ преподнесения происходящих конфликтов между представителями различных национальностей средствами массовой информации. Нами установлены факты совершения преступлений экстремистской направленности под влиянием информации о вызвавших широкий общественный резонанс в других регионах России преступлениях экстремистской направленности, когда в новостях акцентируется внимание на национальности или вероисповедании потерпевшего или обвиняемого.
Многообразие современных средств коммуникации и способов получения информации, интенсивно развивающаяся сфера сетевого обмена информацией в Интернете, к сожалению, несет в себе и негативную нагрузку. Общедоступность информации размещаемой в сети Интернет и публикуемой на ресурсах сети Интернет, зарегистрированных в качестве электронных средств массовой информации, безусловно, расширяет аудиторию лиц, испытывающих негативное воздействие распространяемой в сети Интернет информации экстремистского содержания. На основе изученных материалов судебной практики, констатируем несопоставимость объемов информации экстремистского содержания, циркулирующей в сети Интернет с ресурсами правоохранительных органов, что не позволяет своевременно выявлять факты совершения преступлений экстремистской направленности, и приводит к освобождению от наказания в связи с истечением сроков давности.
Особенно активно осуществляется экстремистская деятельность, а именно пропаганда и навязывание идей ненависти и вражды в социальных сетях, ориентированных на русскоговорящее население. Интересным представляется выявленная особенность: в сети интернет приоритет отдается «наглядным» формам распространения информации экстремистского характера – видеофайлы и графические изображения, перед информацией в форме текста.
Полагаем, что для снижения количества преступлений экстремистской направленности следует сосредоточиться не на преследовании лиц их совершающих, а на разъяснение местному населению неправомерности их действий и недопущению «героизации» лиц, привлеченных к ответственности за преступления экстремистской направленности.
С сожалением констатируем акты вандализма и осквернения памятников борьбы с фашизмом и места захоронения павших в борьбе с фашизмом в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г., которые представляют собою яркое свидетельство утраты взаимосвязи с предыдущими поколениями и, следовательно, является признаком процесса утраты идентичности российского общества. В ходе совершения преступлений экстремистской направленности публично подсудимые предпринимают меры к сокрытию собственной личности в ходе совершения преступления, одевают вязанные маски или приобретают марлевые медицинские маски в аптеке. Кроме того, избирают вечернее или ночное время совершения преступлений экстремистской направленности для обеспечения результативности собственных действий и снижения количества очевидцев преступления.
Констатируем нарастание количества фактов совершения преступлений экстремистской направленности с использованием оружия или предметов, используемых в качестве оружия.
Совершение преступлений экстремистской направленности в состоянии алкогольного опьянения свойственно преступлениям насильственного характера. Состояние опьянения в данном случае раскрепощает, снижает уровень самоконтроля, служит способом повышения уверенности и готовности к совершению преступления и т.д.
Изложенные факты целенаправленных действий, направленных на сокрытие собственной личности при совершении преступления, свидетельствуют о наличие криминального опыта совершения преступлений экстремистской направленности, лиц привлекаемых к ответственности и как следствии наличии большого количества латентных преступлений экстремистского характера, а также обмену опытом между участниками радикальных и экстремистских организаций.
Насущным является проблема должного контроля за боевым оружием, в том числе оружием массового поражения, завладев которым небольшая ячейка экстремистской организации будет представлять повышенную общественную опасность. В этой связи особую настороженность вызывают факты совершения преступлений экстремистской направленности военнослужащими, которые могут иметь доступ к боевому оружию и технике, а также обладают навыками его применения.
Результаты изучения материалов судебной практики разрешения уголовных экстремистской направленности позволили выявить различные причины нарастающего воспроизводства экстремизма в обществе и стремительному росту его видового разнообразия:
1.Отсутствие сбалансированной идеологической политики в России (например, в форме воспитания патриотизма) приводит к интенсивному замещению функции государства в данной сфере деятельностью различных экстремистских организаций.
2.Противодействие экстремистской преступности оказывается эффективным, если должное внимание уделяется «информационному воздействию», которое реализовывает в том или ином виде стратегию опоры на общественное мнение населения. Как показывают материалы уголовных дел, экстремистские организации существуют и эффективно функционируют даже при поддержке со стороны незначительной части местного населения.
3.Распространенным является совершение преступлений экстремистской направленности в отношении социальной группы, условно именуемой в приговорах «мигранты» или «иммигранты», при этом акцент делается не национальность или вероисповедание, а именно на «чужеродность» лица.
4.В целях преодоления тенденции роста количества преступлений экстремистской направленности в отношении представителей социальной группы «мигранты» необходимо: — с одной стороны сформировать единую политику государства по «социализации мигрантов», созданию домов культуры по национальному признаку, установлению обязательности сдачи экзамена на предмет знания русского языка, минимально необходимых знаний Конституции России, законов и правил поведения в обществе; — с другой стороны, разъяснять коренному населению востребованность в мигрантах, формировать культуру уважения и толерантности по отношения к другим культурам, религиям и расам. Объективным основанием является то, что Российская Федерация исторически характеризуется разнообразием проживающих в ней национальностей и культур народов.
5. В настоящее время произошел перенос конфликтного стереотипа по принципу «свой-чужой» в процесс социально-культурной коммуникации уже вовнутрь самого коренного населения России: распространены факты совершения преступлений экстремистского характера в отношении национальностей и вероисповеданий исконно проживавших на территории России. 6. Достаточно отчетливо выявлена проблема «ответного экстремизма», представляющего собою негативный предшествующий опыт общения с представителями определенной национальности, расы, религии и т.д. В последующем подсудимый совершает преступления экстремистской направленности в качестве мести, при этом избирая в качестве объектов посягательства неопределенный круг лиц, обладающий признаками его «обидчиков» (по национальности, расе, религии и т.д.).
7. Эффективности деятельности экстремистских организаций религиозного толка способствует стигматизация коренным населением мигрантов в качестве «чужеродного», отторгаемого элемента. В результате формирующиеся гетто мигрантов, то есть замкнутые саморегулирующиеся социальные группы, слабо контактирующие с коренным населением и фактически не контролируемые государством, представляя собою весьма благоприятную почву для различных религиозных идей экстремистского характера.
8. Нами выявлено отсутствие механизмов взаимодействия государственных органов с различными религиозными организациями и объединениями. Полагаем, что дальнейшее развитие института участкового уполномоченного полиции, закрепленного не по территориальному принципу, а за конкретными национально-религиозными обществами и организациями могло бы принести положительные результаты.
9. Объемы информации экстремистского содержания, циркулирующие в сети Интернет, не сопоставимые с ресурсами правоохранительных органов России, не позволяют своевременно выявлять факты совершения преступлений экстремистской направленности, что приводит к освобождению от наказания в связи с истечением сроков давности.
10. Наибольшая активность выявлена нами по факту размещения информации экстремистского содержания в социальных сетях, ориентированных на русскоговорящее население Приоритетными формами представления информации экстремистского содержания в сети Интернет являются «наглядные» формы: видеозаписи, графические изображения, аудиозаписи.
11. Полагаем, что законодателем не разграничены ситуации многократного размещения экстремистской информации в сети Интернет, образующей целенаправленные действия по пропаганде идей ненависти и вражды или неполноценности по каким либо основаниям, и однократного размещения, например, собственного суждения в форме текстовой информации экстремистского содержания. Полагаем, что во втором случае, следует установить административную ответственность при условии, что данная текстовая информация не внесена ранее в Федеральный список экстремистских материалов, так как подобные деяния на наш взгляд не обладают признаком общественной опасности. Изложенное, требует внесения изменений в ряд статей особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации.
Текст предоставлен Халиуллиной Лялей Ильфатовной, преподавателем Европейского института права (EJUSTO), Lili@lenta.ru, мнение редакции может не совпадать с мнением автора
Чем больше судебной практики по экстремизму,
тем мельче становятся экстремисты.
Предполагала ли я, законопослушная, выдержанная, психически здоровая, что вдруг, в одночасье, стану «экстремистом»! Хорошо ещё, что во мне определённые службы не углядели террористку с поясом шахидки на талии, с гранатами в руках, пулемётом за спиной и с наркотиками в карманах. Полагаете, такого быть не может? Ещё как теперь может! Теперь, после обнародованных откровений господина Калашникова, управителя ФСБ по Коми, всё может быть. Если конечно вовремя не остановить эту дурную тенденцию нагнетания на всё, вплоть до ветряных мельниц, флёра экстремизма.
Ни один гражданин, даже походя заикнувшийся о своих правах, не остаётся вне поля зрения коррупционного властно-правоохранительного сообщества. Если совсем в недалёком прошлом практика применения дел экстремистской направленности в качестве инструмента борьбы касалась только членов оппозиционных движений и их лидеров, то теперь она распространилась практически на любого гражданина, осознающего свои права.
В соответствии с Шанхайской конвенцией от 15 июня 2001г. экстремистскими действиями являются насильственные действия или действия, направленные на насилие. Никаких насильственных действий или действий, направленных на насилие со стороны правозащитных организаций республики Коми, таких как «Мемориал», «Голос», обозначенных господином ФСБешником республики Коми Калашниковым экстремистскими, не наблюдалось. Зато широко распространилась практика беспардонного к ним отношения власти, даже избиений членов данных организации со стороны правоохранителей.
Неужели настала эра защиты правозащитников от властей, правоохранителей и их недопустимых действий? И не слишком ли размыты формулировки понятий экстремизма, допускающих их произвольную интерпретацию?
Государству предлагалось пересмотреть этот странный закон с целью уточнения определения «экстремистская деятельность», исключения всякой возможности его произвольного применения и информирования соответствующих лиц относительно действий, за которые они могут быть привлечены к уголовной ответственности. Президент и Госдума, привычно уже, сделали ровно наоборот — не уточнили понятие, а расширили его!
В 2009 году Комитет по правам человека ООН вновь принял Заключительные замечания, в п. 25 которых говорится: «С учетом наличия многочисленных сообщений о том, что законы об экстремизме используются против организаций и отдельных лиц, критикующих правительство, Комитет выражает сожаление в связи с тем, что определение «экстремистской деятельности» в Федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности» остается расплывчатым, допускающим произвольный подход к его применению, а также в связи с тем, что вследствие внесенных в этот Закон в 2006 году изменений некоторые формы диффамации государственных должностных лиц объявлены актами экстремизма».
Право на критику власти уничтожено произволом самой власти. Любое «посягательство» граждан на защиту своих прав властями теперь рассматривается как критика властей. Да, политическая критика властей должна иметь границы, но право на такую критику не должно отниматься, ибо это противоречит и Конституции, и Европейской конвенции по правам человека.
Властями для своей защиты от критики умело используется понятие социального неравенства, тогда как ограничение свободы выражения своего мнения должно касаться только высказываний в пользу национальной, расовой либо религиозной ненависти. Комитет по правам человека ООН отметил, что Государству-участнику следует также дать определение понятию «социальные группы» в том виде, как оно предусмотрено в статье 148 Уголовного кодекса, таким образом, чтобы оно не включало в разряд «социальных групп» органы государства или государственных должностных лиц.
Также, с введением поправок в УК РФ расширили без этого не узкую формулировку состава преступления. С 2003 г. появилось понятие ненависти и вражды по признаку принадлежности к социальной группе. Точного определения понятия социальной группы нигде не прописано, чем и воспользовались представители власти и в делах по ст. 282 УК РФ стали считать себя, как ни странно, социальной группой. Случайность? Отнюдь.
События последних лет убеждают нас в том, что в республике активно стали нарушаться не только российские нормы права, но и нормы международного права. Не принимаются в расчёт рекомендации Комитета по правам человека, отвергается Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 04.11.1950г., Международный пакт о гражданских и политических правах от 16.12.1966г., Всеобщая декларация прав человека от 10.12.1948г. Все эти международные правовые стандарты в области прав человека провозглашают право каждого человека на свободное выражение своего мнения, право на защиту своих прав.
Характеристики понятия экстремизм сместились, если не сказать перевернулись «с ног на голову» и раздались вширь. Теперь могут назвать экстремистом и привлечь к ответственности на основе чьего-то субъективного мнения, а не на основе фактов. «Борьба с экстремизмом» превратилась в борьбу с гражданскими свободами, особенно со свободой слова. Формулировки экстремизма в законах расплывчаты и этому только способствуют. В определении одного из проявлений экстремизма, а именно: «возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни» исчезла оговорка «связанной с насилием или призывами к насилию».
Перестало считаться экстремизмом создание незаконных вооруженных формирований, подрыв безопасности РФ. С 2007 г. любого гражданина еще проще привлечь к ответственности за экстремизм с тех пор, как были внесены поправки в закон «О противодействии экстремистской деятельности».
Зато, теперь к понятию экстремизма относится публичная клевета в отношении лица, замещающего государственную должность РФ, соединенная с обвинением в совершении экстремистской деятельности. Заведение уголовных дел экстремистской направленности воспринимается как инструмент подавления мирной политической оппозиции.
В соответствии с ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», экстремизмом является «возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни», но уголовная ответственность, в соответствии со ст. 282 УК РФ, возникает за действия, направленные на возбуждение ненависти и вражды… Такая намеренная неточность формулировок безгранично расширяет понятие уголовно наказуемого деяния, что силовики ювелирно и используют. Под данный «состав» подводятся теперь практически любые действия правозащитников: распространение листовок, написание книг политического или социального содержания, выступление на митинге, использование транспарантов, создание карикатуры…
Органы активно изобретают новые формы: работают с каждым оппозиционно настроенным индивидуально — отлавливают, запугивают, призывают выйти из рядов той или иной организации, избивают. Грубо и уже почти повсеместно нарушается ст. 30 Конституции, согласно которой «каждый имеет право на объединение. Свобода деятельности общественных объединений гарантируется».
Преследованию теперь активно подвергаются даже убеждения граждан. Экстремистским, как я уже отметила, может быть назначено любое не устраивающее власть мнение, выражение, книга, статья, рисунок, где имеется хоть малейший намек на критику этой действующей власти. Применение норм антиэкстремистского законодательства основательно стало нарушать ст. 29 Конституции, согласно которой каждому гарантируется свобода мысли и слова.
Множество материалов признано экстремистскими, множество граждан привлечены к уголовной, административной ответственности. Вызывает удивление процесс привлечения к ответственности. К ответственности теперь привлекаются «точечно», недопустимо избирательно. За идентичные деяния одних людей привлекают к самой строгой ответственности, а других – не только не подозревают, а и всячески оберегают от правосудия. Самые яркие и актуальные примеры для республики Коми, как и для России в целом, — Владимир Жириновский — российский политический деятель, заместитель председателя Государственной думы (с 2000 по 2011), основатель и бессменный председатель Либерально -демократической партии России (ЛДПР), член Парламентской ассамблеи Совета Европы, 5 раз участвовал в выборах Президента России (1991, 1996, 2000, 2008, 2012),а также Александр Калашников — начальник Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Республике Коми.
Создавшаяся ситуация умело и нагло используется властями в борьбе с неугодными. Можно быть уверенным, если дело экстремистской направленности передано в суд, обязательно следует обвинительный приговор. Состав «экстремистского» преступления является формальным, т.е. преступление считается оконченным независимо от наступления общественно опасных последствий. Властям неважно, был ли факт экстремизма. Граждан хватают и сажают так сказать профилактически, чтобы другим было неповадно.
Такой противоправной практикой применения антиэкстремистского законодательства возмущены уже не только граждане Сыктывкара, Коми республики, РФ, но и международные организации. Так, 6 ноября 2003 г. Комитет по правам человека ООН, действующий на основании Международного пакта о гражданских и политических правах, и вынужден был принять «Заключительные замечания по докладу Российской Федерации», обозначив в п. 20 свою озабоченность по поводу определения понятия «экстремистская деятельность». В Федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности», принятом в июле 2002 года, понятие это определено слишком расплывчато. Такая расплывчатость даёт возможность защищать неприкасаемых и преследовать неугодных.
В соответствии с международным правом, экстремизмом являются только насильственные действия! В качестве инструмента подавления несистемной оппозиции теперь используется не только 282-я статья УК РФ, но и профилактически особенно активно ст. 20.2.2 КоАП. Складывается даже организованная (преступная) группировка правоохранительных коррупционеров: власть — прокуратура — полиция — суд. И любое звено из этой цепи активно и убеждённо продвигает идею разворачивающегося экстремизма в наше гражданское общество.
Так, в качестве штриха, судье сыктывкарского городского суда Ю. Дульцевой показалась неубедительной моя роль одиночного участника пикета и своим волевым, правда, незаконным, решением при рассмотрении Жалобы моего представителя на Постановление мировой судьи С.Коростелёвой, Юлия Дульцева самочинно повысила меня от одиночного пикетчика до организатора массового беспорядка. Ура (увы!)предусмотрительной и непрофессиональной судье Юлии Дульцевой, ура (увы!)услужливой и непрофессиональной мировой судье Светлане Кристелевой. Представитель УМВД России по Сыктывкару С.Лескова отреклась от получения В.Мингелой, начальником УМВД по Сыктывкару, моих письменных Возражений по факту моего задержания и составления на меня противозаконного Протокола правонарушения. Без разбирательства, бездоказательно я была сыктывкарским УМВД назначена и объявлена правонарушителем. Суду оставалось только узаконить указивку УМВД, исходящую от прокуратуры Коми, подчиняющейся (?) сомнительным постановлениям мэра Сыктывкара Ивана Поздеева. Ну, чем не тёплая коррупционная компания?
Антиэкстремистское законодательство в России, а в частности, в Коми, переориентировано с защиты общества от насильственных действий на защиту власти от общества, и это законодательство активно укореняется. Откуда такие утверждения?
Правоприменительная практика антиэкстремистского законодательства с пафосом демонстрирует нарушение прав граждан. Российское законодательство в извращённом виде используется против законопослушных граждан. Президент и законодательный орган пренебрегают рекомендациями международных организаций относительно необходимости изменения формулировок норм, а также правоприменительной практики антиэкстремистского законодательства.
Законотворчество захвачено людьми, пренебрегающими нормами морали, нередко не имеющими права на законотворческую деятельность, присваивающими себе чужие полномочия, нарушающими пределы своей компетенции. Итог? В настоящий момент власть цинично и нагло переориентировала юридическое понятие экстремизма на свою защиту. Намеренно внесены существенные изменения в закон «О противодействии экстремистской деятельности». Понятие экстремизма совершенно не соответствует нормам международного права, в которых экстремизм непосредственно связан с насильственными действиями. В нашей стране произошла подмена понятий!
Заведение уголовных дел экстремистской направленности стало инструментом подавления мирной политической оппозиции. Теперь в разряд экстремистов может попасть любой законопослушный гражданин с активной гражданской позицией. Если ранее в нашей стране как-то уничижались права граждан, то теперь они просто уничтожаются.
Официальная статистика
В 2007 г. было зарегистрировано 38 преступлений, предусмотренных ст.280 УК РФ, по 16 из которых расследование было окончено, соответственно 170 (98) преступлений, предусмотренных ст.282 УК РФ, 24 (21) преступлений, предусмотренных ст.282.1 УК РФ и 16 (22) преступлений, предусмотренных ст.282.2 УК РФ.
В 2008 г. указанные показатели составили по ст.280 УК РФ 29 (22) преступлений, по ст.282 УК РФ соответственно 182 (139) преступлений, по ст.282.1 УК РФ 18 (17) преступлений и по ст.282.2 УК РФ 24 (20) преступлений.
В 2009 г. цифры равнялись 45 (23) преступлений по ст.280 УК РФ, 223 (178) преступлений по ст.282 УК РФ, 19 (15) преступлений по ст.282.1 УК РФ и 20
(20) преступлений по ст.282.2 УК РФ.
А в 2010 году данные уже составили 51 (21) преступлений по ст.280 УК РФ, 272 (216) преступлений по ст.282 УК РФ, 23 (22) преступлений по ст.282.1 УК РФ и 27 (16) преступлений по ст.282.2 УК РФ.
Полагаясь на эту статистику, Правительство РФ делает вывод, что количество преступлений экстремисткой направленности с каждым годом все увеличивается. Но эта статистика — большая ложь. Эти цифры указывают лишь на то, что наши правоохранители, будучи озабоченными показателями статистической отчетности, теперь ищут экстремизм там, где ранее им и не пахло. Так было и при введении в статьи УК РФ квалифицирующего признака «организованная группа». Поначалу таких дел было мало, поскольку под ОПГ понимали действительно что-то значительное, то, что и полагалось понимать, то, что трудно доказать. Но через несколько лет сформировалась устойчивая судебная практика и под понятие ОПГ стала подпадать любая обычная уличная шпана, как под понятие экстремистов-правонарушителей сейчас подпадает любой по мнению власти ненадёжный мирный одиночный пикетчик.
Аналогичные процессы происходят и по статьям об экстремизме. Чем больше судебной практики, тем мельче экстремисты. Но до сознания нашего Правительства это никак не доходит, поэтому они и делают другие, удобные для себя и своей статистики выводы. И раз Россию (якобы) захлестывает экстремизм, то для борьбы с ним (якобы) требуются экстренные (вплоть до самых жёстких) меры. Именно такими истерическими мотивами вызван новый законопроект № 588894-5, (по вопросу о противодействии экстремистской деятельности в Российской Федерации) внесенный в Государственную Думу РФ Правительством РФ.
Выдержки из Пояснительной записки
«Следует отметить, что в настоящее время экстремистская деятельность представляет собой одну из наиболее опасных угроз конституционному строю и безопасности государства. О распространенности данного вида преступной деятельности на территории Российской Федерации свидетельствует ежегодный рост числа преступлений экстремистской направленности».
«Анализ правоприменительной практики правоохранительных органов свидетельствует о том, что принимаемые меры по борьбе с проявлениями экстремизма зачастую являются малоэффективными ввиду имеющихся недостатков в законодательстве».
«Назрела объективная необходимость по внесению в УК России изменений и дополнений, предусматривающих установление уголовной ответственности за финансирование экстремисткой деятельности, а также введение конфискации имущества, полученного в результате совершения преступлений экстремистской направленности».
«Вносимые законопроектом изменения устраняют внутренние противоречия в п.1 примечаний к ст.282.1 УК РФ, так как они предусматривают освобождение от уголовной ответственности лица, добровольно прекратившего участие в экстремистском сообществе, если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления, и исключают освобождение от уголовной ответственности лица, добровольно прекратившего участие в деятельности общественного или религиозного объединения либо иной организации, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности».
«Предлагаемые законопроектом дополнения УК требуют одновременного внесения соответствующих изменений в УПК РФ, в Федеральный закон «О противодействии терроризму»».
«Задача противодействия экстремизму в условиях развития технологий обработки и передачи информации приобретает особое значение. Компьютеризация российского общества, увеличение числа пользователей международной компьютерной сети «Интернет» приводит к необходимости совершенствования российского законодательства с целью обеспечения эффективности его противодействия новым вызовам и угрозам современности».
«Отсутствие адекватной реакции на размещение экстремистских материалов в международной компьютерной сети «Интернет» со стороны органов государственной власти, призванных бороться с любыми проявлениями экстремизма и разжигания национальной и межэтнической розни, культивирует чувства вседозволенности и безнаказанности у лиц, совершающих эти деяния».
«С учетом изложенного, представленным законопроектом также предлагается дополнить некоторые статьи УК России положениями, предусматривающими установление уголовной ответственности за совершение преступлений экстремистской направленности с использованием информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования (включая сеть «Интернет»), а также изложить в новой редакции статьи 4, 9, 10 и 13 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», определяющих организационные основы противодействия экстремизму и ответственность за распространение экстремистских материалов».
«Таким образом, изменения, предлагаемые законопроектом, являются актуальными и восполняют имеющиеся пробелы в действующем законодательстве Российской Федерации».
http://7×7-journal.ru/opinion/16510